Кир Булычев - Вид на битву с высоты

Такой тихий городок, а оказывается, в нем не один, а несколько центров опасности. В Москве дядя Миша думал о Порейке, о его Союзе, но вдруг возник еще Одуванчик. И еще мне предстоит осторожно присмотреться к Мельнику...

Утром, как договорились, я дошел пешком до гаража. У забора сидел на корточках усатик Жора из конторы Порейки.

Он был вежливым и даже подобострастным юношей и потому мне не понравился.

– Я вас уже полчаса жду, – жалобно сообщил он.

– А что, приказано выступать на рассвете?

Жора показал в улыбке красивые зубы.

– Не, Трофимыч еще спит. Но он приказал мне к семи быть, я к семи и пришел. Я его боюсь.

Мы с ним зашли в гараж.

– Здесь автолавка есть? – спросил я.

– За рынком на улице Софьи Перовской, – сообщил Жора. У него были маленькие, близко посаженные к переносице рыжие глазки и черные, коротко остриженные волосы.

– Мне надо будет купить кое-что для машины, – сказал я. – Тут, видишь, не гараж, а сарай, а такая тачка не любит, когда с ней обращаются, как с козой.

Жора достал из заднего кармана джинсов бумажник и заглянул в него, словно ждал, что оттуда выскочит кузнечик.

– Ты купишь, – сказал он, – я заплачу.

– Ты из своих платить будешь?

– Не клади в голову, – сказал молодой человек.

Что-то в его фигуре, манере держаться говорило мне, что Жора очень молод, почти подросток. А кожа лица, мешки под глазами принадлежали немолодому человеку.

– Тебе сколько лет? – спросил я.

– Лишний вопрос, – ответил Жора.

– Ясно.

Я выкатил машину на улицу, открыл переднюю дверцу для Жоры.

– И кем ты числишься в нашей конторе? – спросил я.

– Агент по связи с прессой и населением, – ответил Жора вполне серьезно.

– Это важно, – сказал я.

– А вообще-то я телохранитель, – повторил Жора. Он гордился своей профессией.

– Что же ты умеешь делать как телохранитель?

– Не могу тебе показать, – сказал он, – потому что ты за рулем.

– Хорошо, – улыбнулся я. – Как приедем на место, покажешь?

– Чего ж не показать хорошему человеку?

Он говорил слишком серьезно. Я улыбался, а он – нет.

Недолгое путешествие по городу закончилось у стоявшего у дороги стеллажа, на полках которого стояли иностранного происхождения банки и спреи. Возле стеллажа сидел на раскладном стульчике, какие носят с собой художники, знакомый мне Кирилл. Вот так встреча! Я-то думал, что Кирилл – вольный агент, пенитель морей. А оказывается, что в Меховске ширится движение за совмещение редких профессий.

Кирилл со мной не поздоровался. Нос у него был вспухшим и цветом отдавал в синеву. Но так как у меня самого под глазом была дуля, то мы, можно считать, были квиты.

– Чего тебе? – спросил он у Жоры. Здороваться его еще не научили.

– Юра скажет, – ответил Жора, вынимая бумажник.

Я выбирал нужные мне вещи, у Кирилла нашлись замшевые лоскуты, чтобы протереть красавицу.

На меня Кирилл не смотрел.

– Кстати, – сказал Жора, расплачиваясь, – надеюсь, тебе Одуванчик вчера объяснил неправильность твоего поведения? Ты теперь будешь хорошо себя вести?

Кирилл тихо, но внятно выругался.

– Ну вот и ладно, – сказал Жора. – Только учти, что я не выношу грубых слов.

И как он это сделал – ума не приложу, но Кирилл тут же оказался в пыли под своим стеллажом.

– Заплатишь за все сам, – сказал наставительно Жора. – И Одуванчику ни слова не скажешь. И ругаться больше – ни-ни!

Это был очень грозный птенчик. Я подумал, хорошо, если он не злопамятный и забыл о том, как я вчера вытащил из-под него стул.

Жора обернулся ко мне.

– А за тобой должок, – сказал он. – Ты вчера меня в офисе немного обидел.

Но я был готов к его движению, потому что, к счастью, вспомнил об инциденте за секунду до того, как Жора открыл рот.

Я ушел в сторону от его захвата, и он ткнулся носом в машину.

– А вот так себя вести не стоит, – сказал я. – Можно машину попортить.

Жора выпрямился. Он смотрел на меня узко посаженными глазами кобры.

– Как же ты успел? – удивился он.

– Случайно, – признался я.

– Тогда тебе повезло. – Жора не стал больше повторять своих трюков. Он вытащил из бумажника зеленую десятку и протянул мне: – Твоя доля за покупки.

Кирилл зашевелился и начал водить ручищами по пыли.

– Поехали, что ли? – спросил Жора. – Большая разборка может начаться, а Трофимычу она ни к чему.

Мы поехали на бензоколонку. Платил Жора.

Когда снова сели в «мерс», он сказал:

– Ты не думай, что я небольшой. Я как ядовитая змея. Честное слово, мне даже не обидно, если про меня как про гадюку думают. Все считают, что телохранитель должен быть амбалом, так чтобы при виде его с копыт падали. А это все чепуха. Меня не должны опасаться, меня замечать не нужно. Зато ко мне человек поворачивается незащищенным боком, а я кусаю. До смерти. Усек?