Кир Булычев - Детский остров

– Мы знаем. Мы слышали, как говорила о том еще одна предательница – черномазая навозная муха! А я поверил, что она меня любит! – Князь был взбешен. – Мы ее раздавили, как клопа.

– Вы ее убили? – Ко знала, что князь опять лжет, но тем не менее испугалась.

– И теперь спешим покончить с вашей семейкой. Пока все пожарные возятся у гостиницы, мы поработаем здесь. – Князь сделал вид, что не услышал вопроса.

– Но вы не успеете…

– Это наше дело, – усмехнулся князь. – С моими связями и напором я проверну дело о наследстве через компьютер завтра утром за полчаса. Когда все опомнятся и примчится твой комиссар Милодар, мы будем в открытом космосе. Никто никогда ничего не докажет.

И князь сказал это так, что Ко ему поверила.

Операция, задуманная еще в прошлом году, в конце концов удалась, как и хотел того князь Вольфганг. И никто ничего не узнает…

Князь и Артур были взвинчены и, наверное, пьяны. Они подпрыгивали, кривлялись и выглядели комично в длинных платьях и париках.

– Керосин! – вдруг закричал князь. – Неси керосин, племянник!

Ко оглянулась: куда бежать?

– И не надейся! – Князь заметил ее движение. – К сожалению, мы не можем оставить тебя в живых. Ты ведь даже не Вероника. А мы обязаны наследовать… мы так любим собирать марки!

Вбежал Артур. В руке он держал канистру. Даже об этом они позаботились.

– Мы, к сожалению, обязаны осквернить твою божественную красоту, – сказал князь. – Нам нужно, чтобы ваши трупы обгорели так, чтобы их нельзя было оживить. Мы не имеем права рисковать. У нас родственники и обязательства перед державой.

– Князь! – взмолился вновь Артур. – Но, может быть, я все же выполню супружеские обязанности? Быстро-быстро. Мне жаль, что она уйдет на тот свет девицей.

– В этом есть особая чистота, – возразил князь. – А я тебе достану еще десять жен, моложе этой. И нежнее… – и он расхохотался, одновременно пытаясь приказать Артуру, чтобы тот завершил свое черное дело.

– Лить или стрелять? – спросил Артур.

– Лей, а я буду стрелять, – ответил князь.

Он поднял пистолет и неверной рукой направил его на Ко.

Артур принялся разбрызгивать керосин из канистры. Все было просто, противно и плохо пахло. И не могло относиться к Ко. Не могло, и все тут!

Что-то должно было произойти, чтобы прекратить это бесчинство.

Какое-то чудо! Ведь нельзя же, чтобы она погибла…

В коридоре послышались уверенные быстрые шаги.

И в тот момент, когда князь наконец прицелился в Ко, рядом с ней возникла директриса Аалтонен.

Мадам была облачена в обрывки черного платья, волосы ее на правой стороне головы обгорели, а на левой – растрепались, туфля, и то без каблука, сохранилась лишь на одной ноге, зато в руке она сжимала свою черную сумочку.

– Немедленно! – закричала она с порога низким хриплым голосом учительницы. – Немедленно прекратите это безобразие! Как вы только посмели!

– Сладкая моя! – крикнул ей князь. – Отойди с дороги, ты мне мешаешь прицелиться. Ведь ты не хочешь, чтобы твоя неудачливая воспитанница мучилась перед смертью?

– Беги! – приказала госпожа Аалтонен своей воспитаннице голосом, не терпящим возражений. – Сейчас же, хэти!

И Ко, как оловянный солдатик, как собачонка, которой велят бежать от злого пса, кинулась из комнаты… Князь принялся стрелять ей вслед.

Ко мчалась по коридору, затем выбежала на крыльцо и помчалась к воротам.

– Стой! – крикнул князь. Она слышала его голос. – Стой, стреляю!

Она услышала выстрелы, и что-то страшной болью ударило и обожгло плечо.

Она потеряла равновесие, ее развернуло, она сбилась с шага и даже смогла, сама того не желая, увидеть то, что происходит за ее спиной, – там на крыльце стоял князь и намеревался следующим выстрелом добить Ко.

Ко нагнулась и кинулась в сторону.

Мимо нее промчалась синяя молния выстрела.

И тут нечто темное, жужжащее и непонятное обрушилось на князя с неба, притом так неожиданно, что он потерял равновесие, сбил с ног выбежавшего на крыльцо Артура и свалился по ступенькам вниз.

Ко поняла, что в ее распоряжении секунда, вернее – доли секунды. И, пригибаясь, она успела миновать ворота, прежде чем снова раздались выстрелы.

И тут она замерла – в лицо ударил яркий прожектор, и ей показалось, что все погибло. Она сжалась, метнулась к стене, и голос с неба, властный голос, который может принадлежать лишь полицейскому, прижал ее к месту:

– Всем стоять на месте! Никто не сопротивляется! Бросить оружие! Вы окружены, и сопротивление бесполезно!