Екатерина Вильмонт - Раз улика, два улика!

– Боишься, что Соня умрет?

– Ну вот еще! Просто я не умею так ухаживать за больными, как тетя Мика.

– Саш, как ты считаешь, она маме что-нибудь скажет?

– Едва ли…

– Слушай, а что если Соня не выздоровеет до маминого приезда, тогда как?

– Придумаем что-нибудь… В конце концов, она же не разбойница, а подруга маминой знакомой и знакомая тети Мики…

– Это не поможет. Если она знакомая тети Мики, то почему болеет у нас, а не у нее?

– Ладно, Манька, чего умирать раньше смерти? Может, она уже завтра поправится или послезавтра… Мама же только в пятницу вернется, еще почти целая неделя. Авось до тех пор все обойдется. Ладно, давай спать, я ужас как спать хочу…

Ровно в десять утра Гошка и Никита уже позвонили в дверь. Открыл им сам Артем Николаевич, бледный, с покрасневшими глазами.

– Вы точны, друзья мои. Это прекрасное качество. Знаете, как на Западе не любят иметь дело с необязательными людьми? Раздевайтесь, проходите…

– Артем Николаевич, может, нам лучше не оставлять куртки на вешалке? – сказал осторожный Никита.

– Грандиозно, молодые люди! Поистине грандиозно! Конечно, не надо, только мне в голову это не пришло. Ну, раз уж вы такие тертые калачи, то давайте-ка все продумаем вместе. Найдем самое удобное для наблюдений место…

Они обошли всю квартиру и решили, что лучше всего им спрятаться в кабинете хозяина, а он примет гостью в громадной гостиной. Дверь в кабинет хозяин оставит приоткрытой, а сам с гостьей сядет за стол на порядочном расстоянии от кабинета, тогда легкий шорох в кабинете вряд ли привлечет ее внимание.

Артем Николаевич заметно волновался.

– Значит, я начну с ней разговор, сначала о делах, впрочем, как получится, потом зайду за чем-нибудь в кабинет, и вы мне дадите знак, она это или не она, а там уж будет видно. Ох, уже двадцать пять минут одиннадцатого, через пять минут она явится, эта дама тоже весьма пунктуальна, советую перед засадой сбегать в туалет, а то вдруг приспичит, – нервно усмехнулся хозяин дома. – Здесь их два, так что…

Мальчики последовали его совету. А то мало ли, сколько придется проторчать…

Ровно в половине одиннадцатого в дверь позвонили.

– Вы готовы?

– Готовы!

И хозяин пошел открывать.

– Ларочка, ты, как всегда, точна, – приветствовал гостью Артем Николаевич.

– Артюша, бедненький, ты совсем не спал? – ласково проворковала женщина.

Гошка напрягся, но пока ничего не разобрал. Голоса между тем звучали уже гораздо ближе.

– Садись, Лара, ты чего-нибудь хочешь? Ты завтракала?

– Разумеется, у меня же режим. Впрочем, откуда тебе знать? А ты сам-то ел хоть что-нибудь? Хочешь, я приготовлю завтрак?

– Да нет, спасибо. Я не голоден.

– Артем, милый, я, конечно, все понимаю, такое ужасное горе… Но ты должен, ты просто обязан взять себя в руки. Я уверена, что Лена, царствие ей небесное… Она не хотела бы видеть тебя таким…

Гошка смотрел на женщину и не узнавал ее. Он взглянул на Никиту, тоже впившегося в нее глазами. Она или не она? Тот только плечами пожал. Однако в ее интонации было что-то знакомое.

– Кстати, кажется, вчера было девять дней. Надо бы как-то отметить…

– Нет, Лара, я человек нерелигиозный, да и Лена всегда говорила, что ненавидит поминки, которые через час превращаются в веселую вечеруху.

– Хорошо, это в конце концов личное дело каждого, – как-то сухо произнесла Лара. – Артем, так зачем все-таки ты меня вызвал, а? Я безумно обрадовалась, что ты хочешь меня увидеть, ты же знаешь, как я к тебе отношусь…

И тут Гошка совершенно четко узнал и голос, и интонацию… А спустя мгновение Никита толкнул его в бок.

– Она! – едва слышно прошептал он.

– Она! – кивнул Гошка.

«Неужели мы своими глазами видели, как эта женщина заплатила за убийство Елены? – с ужасом подумал Никита. – А ведь мелькнуло у меня тогда подозрение, но я и вообразить не мог… Тем более она говорила о каком-то боссе…

– Я просто хотел, чтобы ты заменила меня пока.

– Но я и так заменяю тебя, Артюша! – ласково проворковала Лара. – Ты же знаешь, что можешь во всем на меня положиться…

– Да, да, конечно, извини, я на минутку, мне надо принять лекарство…

Артем Николаевич поднялся и пошел в кабинет, закрыл за собою дверь.

– Ну что? – одними губами спросил он.

– Она.

– Вы уверены?

– Да!

– Полностью?

– Да.

– Ну что ж…

Он вернулся в столовую.

– Что, Артюша, сердце барахлит? – озабоченно осведомилась Лара.