Екатерина Вильмонт - Раз улика, два улика!

– А вдруг она с подругой придет? И ей то же самое скажет?

– Ну, допустим. А нам-то что с того?

– Так мы подслушаем и выведем ее на чистую воду.

– А если там спрятаться негде?

– На кой хряп нам прятаться? Дурной ты, Гошка! Мы там диктофончик оставим.

– А где мы его возьмем, интересно?

– Пошукаем и сыщем. У Ксюхи спросим, у Сашки с Машкой… а у Никиты твоего нету?

– Кажется, нету… Но я думаю, Леха, это бесполезняк. Ну кому надо на могиле в чем-то признаваться?

– Попытка не пытка!

– Сначала надо все выяснить, похоронили ее или еще нет.

– Выясним, тоже мне, проблема! Позвоним в редакцию и спросим.

Леха перелистал журнал.

– Ага, вот, телефон редакции. Приемная… Сейчас-сейчас… О, вот мы куда звякнем, в отдел светской хроники.

– Ну, Леха, это круто!

– А ты думал? Мы такие… Алло, это журнал? Здравствуйте. Вы случайно не в курсе, когда похороны Елены Куценко? Как, вы не знаете? У вас же была статья про нее. Не знаете даже, что она умерла? Она, понимаете ли, не умерла, то есть умерла, но не сама. Ее убили на острове Майорка. Да, вот так! Кто хулиганит? Вы что? Вот, черт, трубку бросили… Подумали, что я прикалываюсь…

– Этого следовало ожидать, – заметил Гошка.

– Почему? С какой стати?

– Голос у тебя неподходящий.

– А у тебя подходящий? Тогда сам звони!

– Успокойся, Леха, у меня тоже неподходящий!

– А у кого подходящий?

– Не знаю. Вот только там сейчас наверняка проверят твою информацию.

– Ну и что из этого?

– Кое-что.

– Гошка, не выеживайся! Говори, что хотел сказать! – потребовал Леха.

– Никто не выеживается, просто скоро они узнают, что ты не прикалывался, а правду сказал. И тогда даже ты сам сможешь им позвонить.

– Думаешь?

– Ага.

– А сколько времени им понадобится на проверку?

– Час, не меньше.

– Это зачем столько?

– Ну, у них наверняка есть еще и другие дела…

– А… понял. Тогда давай дальше кумекать.

– Попробуем.

– Когда надо, как-то не кумекается… между прочим, Гошка, про это должны были писать в газетах… Жена бизнесмена, артистка, и все такое, убита на этой, как ее… Майорке. «Московский комсомолец» точно такого не упустит.

– Правильно соображаешь, Леха. Сейчас поглядим, мы «МК» выписываем. Мама, правда, сказала, что в новом году больше выписывать его не будет. Но пока есть, давай посмотрим.

Только они взялись за газеты, как в дверь позвонили.

– Ждешь кого? – спросил Леха.

– Нет.

Гошка выскочил в прихожую, глянул в «глазок» и тут же распахнул дверь. На пороге стояла Маня Малыгина, младшая сестра Саши, его одноклассницы. Она была смертельно влюблена в Гошку и здорово помогла им с Никитой в их прошлом расследовании.

– Гошка! Приехал! – закричала она. – Вот здорово! Привет! Можно войти?

– Заходи, Маня! – обрадовался Гошка, Маня ему нравилась, отличная девчонка. – Ты что, с уроков смылась?

– Ну да, я знала, что ты должен приехать, но в школе тебя не было, и я подумала, что ты заболел. Ну и вот… У тебя там кто-то есть?

– Леха Шмаков.

– А…

– Привет, Маняшка! – кивнул ей Леха.

– Привет. А что это у вас делается?

По полу были раскиданы газеты и журналы.

– Да так… ищем одно сообщение, – таинственным тоном ответил Шмаков.

– Какое сообщение? Зачем?

– Надо.

– Гошка, не вредничай, скажи! – потребовала Маня.

– Да понимаешь… Когда мы были на Майорке…

– Там убили одну женщину, да?

– А ты откуда знаешь? – вытаращил глаза Гошка.

– Да уж знаю…

– Ну, я же говорил, что про это в газетах писали! – закричал Леха.

– Газеты тут ни при чем… – вздохнула Маня. – Просто мама снималась с ней в одном фильме. И они даже немного подружились… а я, кстати, сразу подумала, что Гошка наверняка этим заинтересуется… Гошка, ты ее видел?

– Видел, в самолете, а потом больше не видел… а вот Никита, он слышал, как она кричала…

И Гошка снова рассказал всю историю.

– Это могла кричать и не она, – заметила Маня.

– Да запросто! – кивнул Шмаков.

– Этого мы уже никогда не узнаем. Вот если только поймают того маньяка… Да и то вряд ли у нас об этом напишут, – заметил Гошка. – Маня, а что твоя мама о ней рассказывала?

– Раньше вообще ничего. А когда ее убили, она покачала головой и сказала: «Этого следовало ожидать, бедная Леночка». И все.

– А почему этого следовало ожидать? – с горящими от любопытства глазами спросил Шмаков.

– Я тоже задала ей этот вопрос, а мама ответила: «Маня, тебе еще рано этим интересоваться».

– И все?