Дэвис Чендлер - Блуждая на высшем уровне

Кел многозначительно прогудел:

- Это означает спасение экономики в трех богатейших колониях Корпорации.

"Слишком театрально", - подумал Элберт.

Мистер Блик одобрительно сказал:

- Отлично. Превосходно. Расскажите подробнее. В каких колониях... и почему?

Его правая рука разогнулась и нервно прыгнула к стеномашинке.

Элберт продолжал, одобренный столь лестным интересом.

- Имеется в виду Западная Лапландия в Европе, а также Великая Славия и Черчилль на нашем континенте. Все это колонии Корпорации, недавно переведенные на выращивание злаков, в основном Triticum witti; говорят, почва там чрезвычайно плодородная.

- А кто такой Тритикум Витти?

Элберт, шокированный, терпеливо разъяснил:

- Triticum witti - новый сорт пшеницы, для его роста необходима оксидаза эпсилон. А если грибок Puccinia tricinia на этой пшенице сочтут вредителем, его начнут уничтожать гербицидами. И погубят в этих колониях весь урожай.

- Погубят, - раздумчиво повторил мистер Блик. Его указательный палец, подобно дирижерской палочке, заставил Элберта умолкнуть; обе руки заплясали по кнопкам и переключателям, он снова забормотал что-то в микрофон.

"Опять досадная перебивка", - подумал Элберт. Он питал должное уважение к несомненно важным делам, которые утрясал мистер Блик, но все же ему стало чуть обидно. Он вспомнил, что вообще-то у него есть основания для самонадеянности: оксидаза эпсилон - тоже важное дело. В те три колонии уже вложили свыше пятисот миллионов долларов и, бесспорно, неисчислимые людские ресурсы.

Тем не менее в конце концов оказалось, что как раз эта досадная перебивка была посвящена именно Западной Лапландии, Великой Славии и Черчиллю. Мистер Блик оставил в покое щит коммутатора и поздравил просителей:

- Мистер Борсма, принято решение назначить куратора по вашему вопросу!

И он широко улыбнулся.

Для Элберта настал, миг торжества. Он, правда, не знал, при чем тут "куратор", но тон мистера Блика не оставлял сомнений, что им оказана неслыханная честь. У Элберта чуть голова не закружилась при мысли о том, как все сверкающее здание, все служители, эталонные секретарши и администраторы склонятся перед ним в поклонах, а, судя по мистеру Блику, дело шло именно к тому.

На столе у мистера Блика вспыхнула и погасла красная лампочка. Оборачиваясь к ней, мистер Блик произнес:

- Извините, джентльмены.

"Конечно, - мысленно простил его Элберт, - работать-то тебе надо".

Он шепнул Келу:

- Что ж, по-моему, дела идут как нельзя лучше.

- А? Ах да, очень неплохо, - тоже шепотом ответил Кел. - Пока что.

- Пока что? Разве мистер Блик не понял проблемы? Осталось только изложить ему детали.

- Да нет же, Элберт! Я убежден, что он-то не вправе принять решение. Он должен направить нас в вышестоящую инстанцию.

- В вышестоящую? Зачем? Неужели придется объяснять все с самого начала?

Кел повернулся в кресле, чтобы шептаться с Элбертом не столь демонстративно.

- Элберт, учреждение таких масштабов, как Корпорация, не может рассматривать все нелепые предложения, с которыми к ней обращаются. Есть установленный порядок. У кафедры метаболизма растений здесь нет связей (может, нам удастся что-нибудь предпринять в этом направлении), вот нас и ждет скачка с препятствиями. Выживают самые приспособленные, Элберт! Лишь достойнейшие доживают до того, чтобы попасть на прием к зональному директору. Разумеется, зональный директор сам решает, какие идеи стоят внимания, но от бредовых выдумок его ограждают.

Аналогию с естественным отбором Элберт уловил. Тем не менее он смиренно задал вопрос:

- А где гарантия, что в результате отсева остаются лучшие предложения? Ведь многое зависит от того, как преподнесет идею агент по сбыту!

- Очень многое. Как же иначе?

- Но тогда... Представьте себе, например, что мы с вами незнакомы. Моя здравая идея не прошла бы дальше мистера Блика!

- Не прошла бы дальше эталонной секретарши, - поправил Кел. - А может быть, и до нее бы не дошла. Но, знаете ли, в таком случае идея не была бы важной, потому что осталась бы _неосуществленной_. - Он внушительно выпятил подбородок. - Разве что, конечно, у кого-нибудь другого хватило бы инициативы и предприимчивости изложить ту же самую идею лучше вас. Теперь вам понятно? _По-настоящему важные идеи привлекают талантливого агента по сбыту, который ее непременно пробьет_.

Элберт вынужден был признать, что эта логика ему недоступна. Такая важная мысль, а для него она пропадает. Он смиренно напомнил себе, что ученые ничего не смыслят за пределами своей специальности.