Андрей Егоров - Заповедник

– Вы про их сексуальные игрища… Ну ладно, как скажете. – Яловега пожал плечами. – А говорил, что все, что естественно, не может быть отвратительным…

– Не может, – подтвердил доктор Химель, – но это не значит, что мы должны вспоминать при дамах об обрядах спаривания и пожирания себе подобных!

– Вперед! – басовито рыкнула има Галут, которой, видимо, надоела перепалка землян. Она вытянула хвост вдоль тела и ринулась в машинное отделение. Первый ретлианец даже не успел понять, какая неприятность с ним приключилась. Кулак принцессы врезался ему точно под шишку, и он рухнул, беспорядочно разметав по полу лапы. Конечности его конвульсивно содрогались. Има Галут, еще не завершив одного движения, взмахнула упругим хвостом, оплела им шишку другого противника. Ретлианец рванулся к ней, но принцесса усилила хватку. Враг судорожно дернулся и тоже осел на пол, не переставая махать конечностями. Впрочем, движения эти были рефлекторными, слабыми и не могли никому причинить вреда.

– А-а-а!!! – закричал Кияшов. – Спецназ в действии! Я тебе подмогну, моя имочка!

Ворвавшись в машинное отделение, он схватил первый попавшийся в руки предмет – увесистую металлическую лопатку для перемешивания корма – и врезал ею, целясь в шишку ретлианца, который к тому времени успел также вооружиться каким-то инструментом. Кияшов промахнулся. И противник, вместо того чтобы растянуться на полу, пришел в ярость. Началась беспорядочная схватка, во время которой старпом и ретлианец обменивались сильными ударами. В конце концов Евграфу Кондратьевичу удалось дотянуться до шишки, враг закрутился на месте и, съежившись, как медуза, осел, сложив лапы. Кияшов, тяжело дыша, стер пот со лба и застонал. Два-три удара увесистой кистью непонятного назначения оказались весьма болезненными.

– У, гад бесхвостый, совсем руку отсушил, – прокомментировал старпом, массируя плечо.

Четвертый ретлианец отступил в угол, разглядывая ауреалианскую принцессу и приближающихся к нему землян во все четыре глаза. В трех руках его были штуковины, весьма напоминающие разводные гаечные ключи. Понять, что именно он чувствует, было, конечно, невозможно, но, судя по тому, что в бой он бросаться не спешил, внезапно появившиеся из темного коридора враги вызывали у него ужас.

Има Галут замерла в трех метрах от ретлианца, прикидывая, как подступиться к многорукому, приготовившемуся к обороне противнику. Кияшов занял позицию рядом с ней, задумчиво поглядев на лопатку, которая была намного короче каждого из «разводных ключей», зажатых в лапах ретлианца. Делакорнов нерешительно переминался с ноги на ногу. И друзьям помочь надо, и лезть под «разводной ключ» совсем не хочется. Да и не по душе ему было нападать на загнанного в угол ретлианца. Химель и Инна испуганно жались к стенке. Сумароков и Яловега даже входить в помещение машинного отделения не стали, посчитав, что в коридоре будет безопаснее.

– Трусы! В атаку! – подбодрил себя и остальных Кияшов. – Он же всего один остался!

– Один? – поинтересовался из-за угла Коля. Его, видимо, сильно волновали события в машинном отделении, но преодолеть свою трусость и показаться он не мог.

– Ага. Один. Как загнанная в угол крыса, – раздался скептический голос Яловеги. – Вишь ведь – сами справиться не могут, нас зовут. Потому как загнанные в угол крысы самые опасные! Не, нас под удар не поставишь.

Бледная физиономия Сумарокова показалась из-за поворота. По лицу юноши разливалась мертвенная бледность. И причиной появления Коли была, наверное, не храбрость, а то, что оставаться в коридоре с полусумасшедшим Яловегой тоже было нерадостно. Лучше уж вместе со всеми!

– А, вон тот тоже шевелится! – проскулил Коля.

– Он не будет представлять опасности в ближайшее время, – сообщила има Галут, не выпуская из поля зрения главного врага. – У него поражены центры восприятия.

Между тем ретлианец в углу как-то странно и сухо защелкал. До сих пор эти существа общались исключительно с помощью цветовой игры шишки и размахивания лапами, поэтому пощелкивание показалось всем исключительно подозрительным.

– Вот ведь сволочь! Это же он своих на помощь зовет! – сообразил Кияшов. – Бей его, ребята! А то сейчас кодла восьмилапых налетит, мокрого места от нас не оставит!

Сумароков пронзительно завизжал, извлек из раскрытого ящика увесистый стальной подшипник и метнул его в ретлианца. Точно под шишку! Руки оборонявшегося ослабли, ключи со звоном попадали на пол, а следом за ними рухнул и сам ретлианец.