Алексей Евтушенко - Челобитная

– Вы – у себя дома, – удивился Трентиньянов. – Курите, пожалуйста, и не обращайте на меня внимания.

– Я-то дома, но вы – гость, – резонно заметил старик и вставил в янтарный мундштук «приму».

Некоторое время он молча курил, стряхивая пепел в массивную бронзовую пепельницу на львиных лапах.

– Что ж, – вымолвил он наконец, – признаюсь честно, что подобную историю я уже однажды слышал и было это, дай Бог памяти… да, точно, перед самой революцией. Весной семнадцатого года. Я тогда только начал служить курьером в Департаменте Землеустройства при губернской управе. Так вот. Молодые чиновники в курилке рассказывали примерно то же самое, что и вы сейчас. Мол, чертовщина какая-то творится в Департаменте Землеустройства, – бродит по ночам призрак, якобы, купца и просит подписать какую-то челобитную. А те, мол, из начальства, кому он является, так или с умом трогаются или спиваются, или ещё что с ними нехорошее происходит. Говорили, помню, что тянется вся эта история уже двести лет с лишком и с некоторыми перерывами и, что не будет призраку купца успокоения, пока кто-то не найдёт и не заверит челобитную своей подписью и не поставит на неё печать Департамента. Да-с, я тогда молодой был совсем, переполненный, так сказать, прогрессивными идеями, и ни в каких призраков или, там, привидений, разумеется, не верил, а потом… Потом, как известно, началась революция, и за все годы службы в Департаменте уже при советской власти я, признаться, ни разу подобных разговоров не слышал. Да и с начальниками нашими, помнится, всё было в порядке. В относительном, конечно. На самом-то деле всякое бывало, при Хозяине особенно, да и после… сами понимаете, но чтобы призрак… нет, не слыхал. Видать, действительно прежние времена возвращаются, раз этот Летучий Голландец от нашего чиновничества опять появился. При коммунистах-то, должно быть, опасался показываться! – и Двоепольекий рассмеялся сухим старческим смехом.

– Так вы мне верите? – робко спросил Трентиньянов.

– Отчего же нет? Верю. Я, молодой человек, за свою жизнь ещё не с такими чудесами встречался.

– И… что бы вы мне посоветовали в такой ситуации?

– Хм-м… что тут посоветуешь… Найти надо челобитную или с работы увольняться, если жить хотите.

– Найти! – чуть ли не вскричал Вениамин Александрович. – Легко сказать… Где же её найдёшь – триста лет прошло!

– Где… м-мда… а вы про наши подвалы что-нибудь слышали? И вообще про наше здание облисполкома?

– Ну… смутно… мало, в общем.

– Здание было построено в конце шестнадцатого века при Фёдоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного. – с явным удовольствием принялся рассказывать старый чиновник. – Тогда в государстве российском после Иоанновых сумасбродств наступила относительная стабильность и даже некоторая эйфория, что ли… Строили много. Хотя это, практически, единственное здание в нашем городе, сохранившееся с тех времён. Оно, разумеется, горело неоднократно и неоднократно же перестраивалось, но фундамент… Фундамент и обширнейшие подвалы остались неизменными. Когда-то в них, говорят, пытали государственных преступников. И – всегда! – сваливали в эти подвалы всякий ненужный хлам. Старую мебель в основном, ну и прочее в том же духе. Подвалы эти, конечно, время от времени чистили, но они настолько обширны и запутаны, что их истинных размеров не знает никто. Точных чертежей, естественно, давно нет. Помнится, мне году, эдак, в сорок девятом комендант здания рассказывал об этих подвалах такое… Куда там Стивенсону и Дюма! Так что вы, ежели наберётесь духу и сумеете туда проникнуть, пошарьте как следует. Чем чёрт не шутит! А вдруг сунули челобитную в стол, там, или шкаф, – не знаю уж, что у дьяков и тиунов того времени было из канцелярской мебели, а потом снесли тот стол в подвал, и стоит или лежит он там теперь уже триста лет, а в нём – челобитная купца Семена Борисова, а его неприкаянная душа в призрачном обличье бродит по коридорам и губит ни в чём не повинного нашего брата-чиновника… – Двоепольскнй оживился, глаза его молодо блестели, мундштук в иссохшей руке так и летал по воздуху – Вадим Никанорович подкреплял свою фантазию энергичной жестикуляцией. – Эх, был бы я помоложе лет на двадцать… Да что там на двадцать! И десяти бы хватило… отправился бы с вами, ей Богу! Но вы уж там поосторожнее, прощу вас, фонарь хороший возьмите, а ещё лучше – два фонаря. Еды на всякий случай, воды… А потом обязательно ко мне – расскажете как там и что, договорились? Подвалы, кстати, очень сухие, там всё должно отлично сохраниться, так что…