Алексей Евтушенко - Умелец

– Я те напишу, – показывал другу пудовый кулак Аким.

– Слушай, Степаныч, – не унимался Агапкин, – а ты не замечал при каких именно обстоятельствах ты обычно впадаешь в это твоё затмение? Если вывести закономерность…

– Думал уже, – пожимал богатырскими плечами Аким. – Нет никакой закономерности. И с выпившим такое случалось, и с трезвым. И с утра, и вечером, и даже ночью. То несколько раз подряд бывает, а то месяцами отсутствует, как будто ушло вовсе. Думал, анализировал – ни черта не выходит. Правда в последнее время чаще случается, чем прежде.

– Медикам бы тебя показать. Учёным…

– Ага. Размечтался. Чтобы они, значит, облепили меня датчиками и обмотали проводами, а я сиди и чини, что дают, так? Нет уж, уволь.

Строго говоря, то, что временами происходило с Акимом Семёновичем Ковальчуком, с некоторой натяжкой можно было отнести к понятию «чудо», а чудеса, как известно, долго в тайне хранить невозможно – рано или поздно они становятся достоянием гласности. И Аким не стал тут исключением из правила.

Случилось так, что неподалёку от Семиглавска, по согласованию со своими правительствами, высокие военные чины России и Соединённых Штатов Америки решили провести совместные летние армейские учения в духе дружбы и сотрудничества двух держав.

Учения не очень большие по количеству участвующих солдат и офицеров обеих армий, но, так сказать, образцово-показательные, с привлечением новейших образцов техники и вооружения.

Такой суеты город Семиглавск не переживал с той самой поры, когда его в 1821, кажется, году посетил проездом государь-император Александр Первый, следуя куда-то по своим государевым делам.

Впрочем, кроме суеты, городу была принесена и определённая польза – в кратчайшие сроки областные власти заново заасфальтировали парочку центральных улиц, отремонтировали несколько наиболее ветхих исторических зданий, а также достроили гостиницу, отметившую к тому времени семнадцатилетие со дня закладки фундамента.

И вот учения, рассчитанные на неделю, начались.

Начались они в четверг, а через день, в субботу, Аким Ковальчук с Юрой Агапкиным сидели на берегу речки Тетеря, километрах в тридцати от города, и мирно удили рыбу, законно используя выходные дни для отдохновения души и тела. За их спинами раскинулось обширное колхозное поле, покрытое жёлтой стерней от недавно убранной пшеницы и с разбросанными там и сям стогами соломы. Прямо же перед ними, сразу на другом берегу Тетери рос густой смешанный лес. Где-то высоко в зените летнего жаркого неба пел жаворонок, да журчали мимо берегов чуть желтоватые от лёссовой почвы воды Тетери, – вот и все звуки, которые доносились до друзей в этот полуденный час.

И тут в голубой глубине неба на грани слышимости возник иной, посторонний звук.

Аким поднял голову и насторожился:

– Слышишь, Юра?

– Что?

– Гул какой-то в небе. И вроде как ближе становится…

– А… Так ведь учения в той стороне, забыл разве? – пожал плечами Агапкин, однако глаза от поплавка оторвал и тоже посмотрел в небо.

– Вот он! – вскинул руку Аким.

Это был самолёт. А точнее, английский реактивный истребитель «харриер» с вертикальным взлётом и посадкой.

«Харриер» приближался, буквально на глазах теряя скорость и высоту. За самолётом тянулся шлейф грязно-белого дыма.

– Ни фига себе! – открыл рот Юра Агапкин, всем своим нутром газетчика чуя сенсацию. – Неужели подбили?

Тем временем, не дотянув буквально пятидесяти метров до речки, английское чудо военной техники остановилось в воздухе, завертелось на месте, одновременно клюя то носом, то хвостом, издало отчаянный свист, подобно которому в этих краях не слыхано было со времён Соловья – Разбойника и, помедлив, рухнуло камнем с высоты десятка метров на жёсткую русскую землю.

– Скорее! – заорал Аким и, бросив удочку, сорвался с места.

Когда замредактора, опомнившись, подбежал к самолёту, Аким уже стоял на крыле и вытаскивал из кабины потерявшего сознание пилота.

Друзья оттащили американца поближе к воде и попытались привести в чувство, но тот, видимо, находился в глубоком обмороке и обретать сознание на хотел.

– Пульс ровный, – авторитетно заявил Юра, пощупав запястье лётчика, – но слабый. Что будем делать?

Аким, прищурившись, молча смотрел на великолепный «харриер».

– Вот что, Юра, – сказал он. – Садись-ка ты за руль и жми в город. Сообщи там, кому следует и медиков сюда направь.

– А ты?

– А я здесь покараулю. Мало ли что… Погоди, я инструменты кое-какие возьму.