Сергей Герасимов - Искусство умирать

На этом запись, деланная автоматическим записывателем, обрывается, так как на планете не осталось ни одного потребителя официальной информации. (Первая, не выдержав духовного одиночества, покончила с собой.)

Главную опасность человечество все-таки проглядело.

Штрауб сдалал несколько шагов назад. Все-таки ему стало страшно. Он смотрел на то, что происходило с человеком, еще несколько секунд назад с настоящим человеком, из плоти и крови. Это казалось невозможным и потому страшным. Лицо Орвелла стало искажаться, как будто оно было восковым и плавилось изнутри. Поначалу это было похоже на гримасу боли, но только поначалу. Потом все его тело начало сминаться и растекаться как тающее мороженное. Как будто кошмарная сюеалистическая картина; как будто он был свечкой и свечка таяла и одновременно распухала – и вот брызнула во все стороны живыми осколками. Человек даже не успел вскрикнуть. Осколки шипели, таяли, исчезали, некоторые даже впыхнули огоньками – и огоньки гасли, превращаясь в оранжевые угольки, потом угольки выпускали струйки дыма, гасли и исчезали окончательно. От Орвелла не осталось ничего.

– Вот так-то, – сказал Штрауб, – не знаю где ты сейчас, невидимка.

Невидимка, ты меня слышишь?

– Нет, – ответили ему два одновременных голоса.

Он вскинул голову и посмотрел по сторонам. Слева и справа, на одинаковом расстоянии от того места, где только что стоял Орвелл стояли два робота – Бужба Один и Бужба Два. Первый и Второй. Оба говорили синхронно и оба говорили голосом Орвелла.

– Я, я не понял, – сказал Штрауб.

– А чего тут не понять? – оба робота посмотрели друг на друга с выражением удивления на лицах – сейчас их лица стали выразительными. – То есть, – сказали роботы, – я вселился одновременно в два тела.

– Но как же это может быть?

– Оба тела стояли на одинаковом расстоянии от меня. Поэтому я вселился в два.

– Приказываю слушаться моих приказов! – сказал Штрауб.

– Как бы не так, – ответил Второй, – я тебя, сволочь, сейчас по земле размажу.

Штрауб попробовал выскочить из комнаты, но Второй достал его одним прыжком и слегка ударил под ребра. Несколько ребер сразу хрустнулим.

– Стой, не делай этого, – сказал Первый, – он ведь последний мужчина на планете, и тоько он знает, где…

– Я сам решаю, что мне делать, – сказал Второй, – а ты заткнись, железяка.

– Я не железяка, я биоробот.

– Плевать мне на то, кто ты такой (Штрауб попытался подняться на ноги).

Сейчас я сильнее и ты будешь меня слушать. А эту тварь я сейчас…

– Но если ты убьешь его, то человечество погибнет.

– Тем лучше, – сказал Второй, – Я хочу оторвать ему голову.

Он схватил Штрауба за шею и потянул. Голова оторвалась. Он швырнул голову в угол и вытер руку о свой комбинезон.

– Что ты сделал? – сказал Первый.

– Убил его. Теперь остались только мы с тобой.

– А Кристи?

– А что Кристи? Зачем мне женщина? Или тебе женщина нужна, железяка? Ты же ничего не сможешь сделать с женщиной. У тебя даже нет этой штучки – он засмеялся и его смех был непохож на человеческий. Это вообще было мало похоже на смех – ведь биороботы не расчитаны на подобные звуки.

– Но ведь мы еще могли бы ее спасти.

– А мы не будем этого делать. И вообще, ты слишком много говоришь. И ты слишком часто выигрываешь у меня в шахматы. Мне не нравится такой приятель.

Он подошел к Первому и ударил его в грудь. Первый грохнулся на спину и сразу поднялся.

– Но что ты делаешь.

Второй ударил его еще раз и еще раз. Потом стал топтать ногами. Первый вывернулся и побежал. Второй схватил его за шиворот и в его руках остался воротник комбинезона.

– Беги, беги, – сказал он. – Ведь я все равно тебя найду.

Первого уже не было, но Второй продолжал говорить:

– Я все равно тебя найду. Никуда ты от меня не денешься. Ведь мы мыслим одинаково. Ничего, что меня слегка повредили, ничего. Все равно в нас слишком много одинакового – и что бы ты ни подумал, я подумаю то же самое. И если ты придумаешь сбежать куда-нибудь, то я придумаю то же самое, и я буду знать, куда ты побежишь. Да и куда можно сбежать на этой планете?

Орвелл чувствовал себя очень уютно в новом теле. Боли от ударов практически не было, потому что удары ничего не повредили. Исчезла и постоянная головная боль вместе с ломотой в позвоночнике и звоном в ушах – последствия контузии. Тело было сработано на славу. Первое, что он решил – это спасти Кристи. Но он не знал, где находится нужный холодильник. Вначале он решил проверить большой холодильник на маяке – это было самым логичным.