Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах

Включилась музыка, аппарат сымитировал ветер и запах моря. Руки пришли в движение: две стали гладить ее волосы, две – грудь, оставшиеся перемещались по свободным участкам тела. Вот одна из рук взяла вентилятор и стала щекотать Барбару направленными струйками теплого воздуха.

– Сильнее! – приказала Барбара и руки вжались в ее кожу.

Закончив сеанс, она спустилась вниз. Нетерпеливый любовник послушно ждал.

– Соскучился, малыш? – она потрепала его по щеке. Сегодняшнему малышу было всего-то около двадцати; Барбара годилась ему в матери.

– Это твоя спальня? – спросил малыш.

– Да, а что?

– Странная какая-то.

– Что тебе показалось странным? – она сдвинула брови.

– Впервые вижу, чтобы в спальне лежала плитка, как в бассейне. В спальне должны быть мягкие ковры.

– Это чтобы удобнее отмывать пол, – сказала Барбара.

– Он так сильно пачкается?

– Иногда.

– Ты его моешь сама?

– О, как глупо! Я ничего не делаю сама. Его моет мой раб. Саид, выйди! – приказала она.

Из-за шторы выдвинулся робот, смоделированный так, чтобы немного походить на могучего мужчину.

– Это аппарат для уборки?

– И для охраны. Саид, покажи ножи!

Саид взмахнул руками и два круга стальных лезвий прожужжали в воздухе.

Робот вышел на средину комнаты и исполнил несколько громоздких движений, напоминавших танец.

– Ну и чудище! – искренне удивился малыш. – Зачем ты его держишь?

– Красивая женщина должна быть опасной. У-тю-тю-тю-тю… – она мощно поцеловала малыша в губы и продолжила. – Я хочу, чтобы он стоял и смотрел, как ты будешь меня ласкать.

– А если я не смогу?

– А ты расслабься. Если ты не сможешь, он тебя убьет.

Малыш смог. Впрочем, хватило его всего минут на двадцать. Могучий Саид смотрел внимательно, наклонившись вперед и время от времени поводя головой с желтыми глазами.

– О, это было отлично, – сказала Барбара и отбросила малыша в сторону. – За такие минуты можно отдать жизнь. Правда, малыш?

Малыш отвечал утвердительно.

– Что-то не слышу уверенности. Да или нет?

– Да.

– Вот так-то. Мне понравились твои руки. Особенно правая. Ты слышишь Саид, правая!

Саид послушно склонил голову.

– Тебе нравится видеть в мужчине раба, – заметил малыш.

– А ни на что другое ваш брат не годится. Я хочу сделать тебе предложение.

На миллион.

– На миллион?

– Ага. Мне понравились твои руки.

– За миллион можешь иметь их до конца жизни.

– Нет, малыш еще понял (Саид кивнул головой и подвинулся на шаг ближе). Мне понравились только руки, все остальное – дрянь. Я собираюсь купить за миллион твою правую руку.

– Как можно купить руку?

– Когда я была намного моложе, меня бросил мужчина, у которого были прекрасные руки. Представляешь, он бросил не кого-нибудь, а меня. Я хотела ему отомстить, но я его не нашла… Подожди, я закурю. Передай сигареты.

Она сделала несколько затяжек и помолчала.

– Я поняла, что он не лучше и не хуже других. Что недостаточно мстить ему, это ничего не изменит. Мстить нужно всем вам… Он не просто так исчез, а исчез вместе с моим ребенком. Я так и не нашла – ни его, ни ребенка. Потом я его забыла, но я не забыла обиды. Я не из тех женщин, которых можно просто так обидеть. С тех пор Саид забирает руку у каждого моего мужчины.

Любовник ухмыльнулся.

– Ты сушишь эти руки как рыбу?

– Нет, я заставляю их работать. Я подключаю их через биоконтакт к аппарату для массажа.

Малыш сел и почесал в затылке.

– Нет, не может быть, – не поверил он, – тогда это получился бы киборг, а собирать киборгов запрещено. Киборги, клоны и генные бомбы – преступления против человеческой природы. Ты бы не рискнула получить восемь лет тюрьмы.

– А никто и не узнает. Я даю тебе миллион и Саид отрезает тебе руку. Вместе с лопаткой, лопатка нужна для крепления. Если ты не согласишься, Саид сделает это бесплатно.

– И многие соглашались?

– Никто из двенадцати. Из тринадцати, если считать тебя.

Малыш вскочил и бросился к двери. Конечно, дверь оказалась закрытой. Тогда он забился в угол, свернулся в эмбриональную позу и закрыл голову руками.

– Саид, начинай, – приказала Барбара. – Когда закончишь, протри кафель.

Она подошла к окну и стала спиной к комнате. Больная канарейка улетела, заметив ее приближение.

Уже стемнело; он шел домой, привычно прокручивая события дня сквозь теплую полутьму отдыхающего мозга; где-то в складках сознания был раскинут невод, вылавливающий каждую золотую и серебрянную рыбку, и был недремлющий глаз, который смотрел и определял, насколько та рыбка велика.