Сергей Герасимов - Власть подвала

– Двойной экран, – ответил я.

– Зачем же так стараться? Я тебе не враг. Я весь открыт.

Я вошел в его зрачки и увидел ничего не значащие смысловые клипы, фантомы смысла, сработанные с легкостью и остроумием гения.

– Я никогда не смогу лгать так вдохновенно.

Он усмехнулся.

– Ты весь искришь, – сказал он. – Делай это расслабленно, как взмах крылом.

Вот так. Теперь все ясно?

– Одно мне не ясно.

– Да?

– Сколько земных женщин поставляют вам детей?

– Это нужно сосчитать. Но я думаю, около ста тысяч ежегодно. Плюс – минус.

– И все эти дети становятся скарелами?

– Меньше десятой части. Остальные девять десятых несут не чистые гены. Но они не пропадают зря. Мы используем их для модернизации генетических технологий.

Мы не можем допустить, чтобы в наших жилах текла кровь низших существ, в сущности, животных. Это не более неэтично, чем инкубатор.

– Сколько человеческой крови во мне?

– Ее нет. Ты стопроцентный скарел.

Он даже и глазом не моргнул. Его внутренняя защита была так совершенна, что я даже не видел в каком месте сознания скрывалась заэкранированная ложь.

– Это правда?

– Посмотри в мои глаза и сможешь ответить сам.

– Как может земная женщина выносить ребенка и родить его незаметно для окружающих? Это нонсенс.

– У нас свои технологии.

– И все-таки?

– Мы выбираем маленьких девочек и начинаем управлять их судьбами. Мы снимаем все болезни, которые хоть как-то могли бы повредить эмбриону, и слегка искажаем психику. То есть, направленно исправляем характер. В результате они не уживаются с земными мужчинами. У них не налаживается семейная жизнь. У них нет друзей и подруг, или очень мало таковых. Окружающие считают их странными.

Годам к тридцати они становятся одиноки, совершенно перестают жить половой жизнью или просто остаются старыми девами. И в этот момент они зачинают скарела. Конечно, они чувствуют все, что и другие нормальные беременные женщины, но ведь забеременеть им не от кого, поэтому они обычно списывают все на недомогание. К врачу они не идут – мы не позволяем. А когда зародышу будет шесть месяцев, мы его бесследно извлечем. Через год операция может повториться снова. Мы поддерживаем здоровье маток и они рожают до шестидесяти лет или даже дольше. Если кто-нибудь из них о чем-то догадается, то все равно не скажет.

Любой земной психиатр объяснит, что ее психика разладилась от отсутствия нормальной личной жизни. Ты снова искришь.

– Твои слова меня обижают.

– И зря, – сказал он. – Все эти женщины счастливы. Они здоровы. Практически все имеют сильные эротические галлюцинации, исключительно приятные. Они ждут наших визитов, хотя и не знают чего ждут. Им снятся высокие, сильные и нежные мужчины, влюбленные до безумия – проснувшись, они порой не могут отличить сон от яви. Среди них есть и мазохистки, таким мы подсовываем всяких ужасных ящеров.

И они тоже вобщем-то счастливы. Пойми, мы ведь не агрессивны, в отличие от людей. Нам не нужна чужая боль и нас не волнует ваше счастье – оно это ваше личное дело. Наши дети не стреляют из игрушечных пистолетов, нас не возбуждают бои быков и боксерские поединки. Мы не агрессоры. Мы не приносим того, что вы называете коротким словом «зло». Слово как удар плетью. Убери этих.

Герои закончили свои поединки и теперь стояли невдалеке, прислушиваясь к нашему разговору.

– А что вы думаете? – спросил я.

– Если бы мою женщину… – начал один из них.

– Это не его женщина. Если бы крокодил высидел птичье яйцо, родилась бы все равно птица.

– А если бы он ее не сьел, – сказал Федклп, – то птица бы выросла крокодилом. Пошли ребята. Это не наше дело.

Они отправились в дом, мощно треща ступенями. За моей спиной зажглись окна.

Послышался шум передвигаемой мебели. Герои были слишком велики для моей квартирки и моей мебели, поэтому они постоянно переставляли шкафы.

– Это несправедливо, – сказал я.

– Во всех людях заложена вера в мировую справедливость. Это наивная вера детей. Например, при неожиданной удаче человек стучит по дереву, чтобы отвести зло. При заслуженной удаче он так не делает. Люди всегда считают, что незаслуженное благо должно быть компенсировано злом. Что незаслуженное зло несправедливо. Но во вселенной нет справедливости. Мироздание не знает такого слова.

– Зато я знаю.

– Ваша мораль была искусственно сформулирована и привита вам, вставлена в самые глубины мозга – как противовес агрессивности. Каждый ребенок рождается с уже записанной моралью на его мозговых платах. С самого рождения и до смерти вы мучаетесь над понятиями добра и зла, не понимая, что они были искусственно сконструированы для вас – как прутья тесной клетки. Все философы думают об одном и том же. И все не-философы. Сколько раз размышлял ты о добре и зле?