Александр Громов - Год лемминга

Так, что теперь? Хоть как-то подстраховать себя, что же еще. Во-первых, справиться с «демонием», который изо всех сил будет мне противиться, если я правильно его понял…

Вспышка боли в затылке показала, что понял я правильно, – и какая вспышка! Мир померк, и в темноте я ощупью нашаривал таблетки, ощупью отвинчивал колпачок фляжки. Пять таблеток – три глотка! Нет, лучше четыре… Мир понемногу восстанавливал свои очертания, мелкими шажками отступала боль. Уф-ф!.. Дрянь водка… Ик!.. Наверно, мозговой центр операции только что принял сообщение типа: «Объект с глазами мутного стекла глушит ерша натощак и героически борется с позывами к рвоте». Оно, если разобраться, и к лучшему: вконец изнемог объект, запутался, раскис, готов сдаться… Дезинформирующая версия должна лечь удачно – и это у нас будет «во-вторых»…

Прямо здесь, на скамейке, набрав какой-то фантастический адрес – дойдет, куда денется, – я отправил в сеть сообщение следующего содержания:

«П.Ф. НА РАЗГОВОР СОГЛАСЕН. М.»

– В Турцию? – с готовностью спросил пилот, когда я упер ему в затылок глушитель «шквала».

– Чуть ближе. В Батуми.

В отражении лобового плексигласа я читал растерянность пилота и, пожалуй, разочарование. Ничего не скажешь, странный нынче пошел террорист: заложников не взял, в машине ни пассажиров, ни стюардессы, ни второго пилота – ты, да я, да мы с тобой, – вдобавок не рвется вон из Конфедерации, что уже совсем ни на что не похоже! Псих, наверное.

– До Батуми не хватит топлива.

Я поискал глазами среди приборов. Индикатор уровня топлива показывал полные баки. Пилот честно врал, как его учили на случай захвата.

– Взлетай.

По пирсу слонялись уже четверо. Только что их было двое…

– Одну минуту. Запрошу разрешение.

У МЕНЯ ты его запросишь… Одной статьей Уголовного уложения в моем деле больше, одной меньше – плевать. Чуть сильнее прижав «шквал» к затылку пилота, я отломал дужку микрофона, швырнул его на пол и раздавил подошвой.

– Взлетай так. На первый раз вранье прощаю. Будешь себя хорошо вести – останешься жив-здоров. Мне твоей крови не надо. Пошел!

Засвистели турбины, тяжело чавкнула вода под корпусом – экраноплан отделился от пирса и начал выруливание. Ну-с, что вы теперь скажете, ребята? Попытаетесь блокировать выход из порта? Не успеете…

Вырулив на прямую, пилот прибавил газу. Бежали назад портовые краны, обсиженные чайками причалы, обрывистые берега мысов по краям бухты… Мелкая волна била в днище. Теперь уже точно не успеете… А вот как скоро вы догадаетесь о том, что у меня на уме – не знаю. Даже думать не хочу об этом. Я должен уйти и на этот раз, вот и все…

Стоместный экраноплан-монстр еще бежал бы и бежал по воде – этот, двадцатиместный, вдобавок пустой, оторвался от волны, не добежав и до середины бухты. Сразу ощутимо прибавилась скорость, меня потянуло назад.

– Да сядь ты! – спокойно сказал пилот. – Дернет машину – на спуск еще нажмешь. Вон кресло… Мне что? Батуми так Батуми.

Я сел, но не рядом с ним, а позади, у самой переборки, рядом с холодильным шкафом. Кресло, судя по всему, предназначалось стюардессе. Пилот вел машину плавно и уверенно, небрежно кинув руки на штурвал, – над островом Тузла, предупредив меня, сбросил обороты и сделал горку метров на сорок – мелькнула внизу узкая песчаная коса с редкими купами низкорослых деревьев, какие-то домики, разноцветные палатки попрыгунчиков, головы купальщиков в зеленоватой воде, взлетающая стая бакланов, катер погранохраны… Свисту прибавилось – пилот, снизившись до пятнадцати метров, добирал крейсерскую скорость. Шестьсот в час – норма для такой машины, лететь нам от силы полтора часа. Не в Батуми, конечно…

За полчаса пилот лишь дважды – на выходе из пролива и возле Новороссийска – предупредил меня о незначительной перемене курса. Экраноплан держался километрах в пяти от берега, вначале плоского и скучного, затем вздыбившегося горами. Иногда мне казалось, что пилот вообще уснул – странный модус операнди для человека, в спину которого нацелен ствол! На воду лучше было не смотреть вовсе – близкое мельтешение волн сразу вызывало тошноту. Адская смесь, при помощи которой я отправил «демоний» в нокдаун, вела себя в моем желудке вызывающе. Подкатывала к горлу и падала назад, не доводя до крайности.

– Пакетик возьми, – посоветовал пилот не оборачиваясь. – Слева от тебя.

– Обойдусь пока, – ответил я, глубоко дыша. – Э, а я уж думал, ты заснул.