Александр Громов - Завтра наступит вечность

А сколько ошибок нам еще предстоит совершить?

И учимся ли мы на ошибках? Сказал умный человек: не ходите, дети, в Африку гулять. А мы где? Что с того, эта мокрая саванна помещается на другой планете? Африка и есть, почти никакой разницы. Что мы тут забыли? Не зря Лаз неохотно пробивал канал к Надежде! Дернул меня леший связаться со Стерляжим, двуногим стенобитным тараном, только и умеющим сокрушать лбом стены… Вся его идеология: ура-ура, в штыки, на штурм, на слом! А зачем – он себя спросил об этом? Корпорации нужно? Верно. Но наверняка можно было найти более приемлемый путь…

– Свят, ты не спишь? – толкнула меня Надя.

– Не сплю.

– Думаешь?

– Угу.

– А о чем ты думаешь?

– О том, дойдет ли Стерляжий до танка.

– Думаю, да. Ему уже гораздо лучше. В крайнем случае мы поможем.

– Поможем, конечно, – согласился я.

– А еще о чем ты думаешь? – спросила Надя, не удовлетворившись моим ответом.

– Курить хочу, вот о чем.

– Ты же некурящий.

– Бросивший. – Я вздохнул. – То есть не я, а Берш. Он в армии дымил вовсю. У меня две памяти о прошлом, ты забыла? И два комплекта привычек.

Я почувствовал, что она улыбнулась.

– Это можно скорректировать…

– Угу. Если я позволю. И если мы когда-нибудь выберемся отсюда.

– Лучше скажи: если будет налажен надежный канал «Земля – Надежда». А знаешь, я верю, что так и будет. Быть может, нам вообще не придется выбираться – все доставят сюда.

– Ну-ну, – сказал я насмешливо. – Постоянный канал, база, производство, рабочий поселок, спальни с лучшим в мире кондиционированием, сафари по выходным, австралопитеки на неквалифицированных работах…

– Между прочим, австралопитеки завтра пойдут с нами. Так почему бы нет?

– А почему бы да? Я думаю, Корпорация давно уже отказалась от всей этой затеи. – Тут я спохватился и придержал язык. – Положим, у нас-то есть шанс выбраться, но насчет большего… Думаю, вряд ли. Знаешь, Надя, мыльные пузыри часто бывают очень красивы, но они всегда лопаются…

– То же самое когда-то говорил Митрохин Исмаилову по поводу базы на Луне. Маниловщина, мол. Что изменилось с тех пор? Только то, что Корпорации понадобилось более перспективное убежище, чем Луна. И Корпорация его получит, это я тебе говорю. Здесь или в другом месте. Ну не может она оставаться на Земле и не оказаться ни во что втянутой, не может, пойми ты!

– Это я понимаю, – сказал я. – Я не понимаю другого: почему надо выходить из драки, когда есть все шансы победить?

– Взять власть, пригнуть конкурентов и поставить Россию во главе цивилизации? – с ходу уловила Надя. – Зачем?

– Хотя бы для того, чтобы изжить комплекс унижения.

– Допустим. А еще?

– Чтобы быть уверенным в завтрашнем дне, – произнес я с запинкой.

– В мире господства, доставшегося даром? В мире, где Россию не станет ненавидеть только ленивый? Ой ли?

– В мире, где будет выгодно быть россиянином, – возразил я, – хотя бы человек не имел ни капли славянской крови. Как Абрам Ганнибал. Все теории, основанные на общности крови, – идеология идиотов и руководящих ими подлецов. Общность культуры – уже существеннее, хотя можно плясать в чуме под бубен и быть при этом россиянином. Тот, кто осознал себя россиянином, тот им и стал, будь он хоть папуас с кольцом в носу, и нечего тут усложнять. Все продуктивные идеи просты, очень просты.

– А если твой папуас не захочет становиться россиянином? – спросила Надя.

– Захочет. Почему чехи вдруг решили, что они скорее немцы, чем славяне? Что, обратный процесс невозможен?

– А почему ижоры вдруг решили, что они ижоры, а никакие не русские, как по паспорту? Почему кумыки никогда не захотят именоваться лезгинами и наоборот? Почему баски никогда не…

– Их проблемы!

– А по-моему, это проблема глиняных ног колосса. Кстати, контрпродуктивные идеи тоже, как правило, очень просты…

Стерляжий неожиданно вскрикнул и дернулся всем телом, не прекращая сна. Аскольд замычал и заворочался.

– Теория разумного эгоизма, – сказал я тише, но злее. – Кредо Корпорации. Пятый месяц только и слышу о выгоде. Иметь возможность поделиться – и оставить при себе. Сожрать тихо, под одеялом.

– Эгоизм тут ни при чем, – возразила Надя, – хотя надо признать, что обычно он менее страшен, чем идеализм. Россия в авангарде цивилизации? Это просто никому не нужно, и в первую очередь ей самой. Или, скажем так, очень преждевременно. Она не готова к таким подаркам. Одно дело толика платины, другое – весь мир в кармане. Мне даже страшно представить себе, что будет, если…