Дмитрий Грунюшкин - За порогом боли

– Мы будем тебя ждать, – прошептала она ему вслед.

Макс уже миновал один лестничный пролет, когда до него дошел смысл сказанного. Он остановился и медленно обернулся, глядя ей в глаза и ища в них подтверждения своей догадки.

Светка улыбнулась и утвердительно кивнула головой.

Макс двумя прыжками перемахнул лестницу и порывисто обнял Светку.

– Давно?

– У тебя есть на поиски месяцев восемь.

– Нет. Куда я теперь поеду?

– Туда, куда собрался, – ее голос был тверд, а глаза горели счастьем, – тебе нужно это сделать. А мы будем тебя ждать.

– Я вернусь даже с того света. Клянусь!

Светка долго стояла у окна, провожая взглядом его машину, и лишь когда она скрылась за домами, позволила себе заплакать.

– Только вернись, милый. Ради Бога, только вернись!

Но она быстро взяла себя в руки. Ей судьба подарила настоящего мужчину. Значит и ей нужно быть настоящей женщиной, умеющей не только любить, но также ждать и верить…

Теплый апрель наконец прикончил затянувшуюся зиму. Поля зазеленели, и только в щелях оврагов лежалыми грудами еще серел плотный снег.

По трассе в направлении города, расплескивая уже теплые лужи, летела «девятка». Ее внешний вид красноречиво говорил, что основную часть своей службы она провела не на автобанах. Впрочем, и два человека в ее салоне не были похожи на завсегдатаев ночных клубов.

Машина неслась, нарушая все ограничения скорости, но чем ближе был город, тем сильнее водитель вдавливал педаль газа в пол. Наконец показался пост ГАИ и «девятка», резко сбавив ход, чинно проплыла мимо ГАИшников. И вот тут-то водителя и начал колотить мандраж. Он так разволновался, что метров через 200–300 вынужден был остановиться, и провел рукой по лицу, стирая несуществующую испарину.

Он посмотрел на своего спутника, лоб которого украшал глубокий шрам, уходивший под волосы, и покачал головой:

– Крепкая, все же, у тебя башка.

– Да уж, – невесело улыбнулся тот, – если бы я не вышиб лбом ветровое стекло, когда мы в столб воткнулись, то сгорел бы вместе с тем козлом, у которого были мои документы.

После паузы он как-то слишком спокойно произнес:

– Знаешь, мне даже немного жаль, что ты с Генералом покончил, – он сузившимися глазами проводил бешено пронесшуюся кавалькаду иномарок со стрижеными парнями. – Хотя и без него, я смотрю, работы нам хватит… Но мне некому предъявить личный счет. Счет за моих родных.

– Как же ты жил с этим?.. – покачал головой Макс. – С этой болью.

Кирилл надолго замолчал, глядя в никуда, а потом глухо произнес:

– Я долго и нежил вовсе. Так… Дышал. А потом… Не знаю… Мне кажется, я больше не чувствую боли.

Они помолчали. Наконец Кирилл улыбнулся и хлопнул Макса по плечу:

– Ладно, иди звони. Извелся, я смотрю, уже!

Макс неуверенно улыбнулся и, выйдя из машины, подошел к телефону-автомату. Он дрожащей рукой набрал номер и прижал трубку к уху. После первого же гудка трубку сняли:

– Алло, – тихо прозвучал до боли родной голос и у Макса, вдруг, перехватило горло. Голосовые связки словно веревкой стянуло, и Макс не мог произнести ни звука, только почувствовал, как глаза защипало и что-то горячее неожиданно скользнуло по щеке. Макс хлюпнул носом и глубоко вздохнул.

– Макс? – неуверенно прошептала Светка.

– Да, – единственное членораздельное слово, которое Макс смог выдавить.

Трубка замолчала, и Макс услышал, как Светка плачет.

– Не плачь, не надо. Я же приехал. Звоню прямо на въезде в город.

– Дурачок ты мой, – прошептала Светка, – Я знала, что ты вернешься. Приезжай скорее. Если тебя не будет через 15 минут, я умру от ожидания.

Макс прыгнул за руль и Кирилл не смог удержать хохота, глядя на его счастливую физиономию.

– Жми, старик. Отвези меня к нам, на базу. И поезжай к ней. А мы с парнями заедем завтра. К обеду.

Макс благодарно улыбнулся и нажал на газ. Надо было спешить к ней.

Ведь он ей нужен. Она его ждет.

12.09.96