Дмитрий Грунюшкин - За порогом боли

Где же этот чертов Гусь?! Давно пора бы ему вернуться. Журналист на месте – они сами видели со своего наблюдательного пункта, как он вошел в подъезд. По карманам, поди, шарит. Все эти наемники мародеры. Шмоная трупы, они больше зарабатывают, чем за свою основную работу.

Ночную тишь разорвал грохот выстрела, усиленный бетонными стенами стройки. Генерал даже подскочил на месте. Идиот! Ведь сказано же было Гусю – наверни глушитель!

Старков открыл дверь «Мерседеса», но не вышел, насторожившись. Прошла минута, две – никто не появлялся. Наконец, Гусь вышел из подъезда. Его фигура в черном плаще была отчетливо видна на фоне белой кирпичной стены. Он посмотрел в сторону машины, призывно помахал рукой и снова скрылся в темном проеме двери.

Все! Юрий Николаевич откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Даже не интересно. Впрочем, это всегда так бывает. Если дело выходит не обыденным и простым, а принимает захватывающий оборот, значит, ты его плохо рассчитал и спланировал.

Генерал выбрался из машины и твердым шагом направился к подъезду. Войдя внутрь, он зажмурился, привыкая к темноте. Когда глаза освоились, он различил силуэт Гуся сбоку, у стены, и лежащее на полу, в цементной пыли, тело того, кто доставил ему столько неприятностей. Желание пнуть труп куда-то испарилось. То, что лежало перед ним, уже не было поверженным врагом. Это был именно труп и ничего больше. Генерал брезгливо поморщился. И он поставил на эту кучу дерьма все, что сознавал годами! На того, кто носит черный плащ и белые кроссовки!

Белые кроссовки?.. В голове Юрия Николаевича вдруг вспыхнула картина – Гусь оббивающий грязь с белых кроссовок об колеса «Мерседеса»! Генерал почувствовал, как ледяным холодом прохватило сердце и мгновенно взмокли ладони. И запоздалая мысль: «Я слишком давно не занимался этим сам.»

В следующую секунду страшная боль пронзила затылок и погасила и без того темный мир.

Макс подошел поближе и присел возле двух лежащих рядышком тел.

Да, трудно быть профессионалом. Профессионалы не читают приговоров, они стреляют и уходят. Но, черт возьми, как же трудно было выстрелить не плюнув ему в лицо, не крикнув в его перекошенную морду, какая он мразь!

Но нельзя было давать шанса этому выродку. Достаточно того, что Гусь по своей глупости и самонадеянности дал шанс ему, Максу, и он его использовал, выстрелив через карман плаща. Это голос его «Беретты» слышал Генерал. Они с Гусем выстрелили одновременно, и выстрел пистолета с глушителем был не слышен за грохотом итальянского оружейного чуда. Девятимиллиметровая «маслина» попала Гусю в лоб.

Наемник оказался непрофессиональным киллером, но стрелком он был от бога. Вернее, от черта. Макс потер левую сторону груди, куда попала пуля Гуся. Точно напротив сердца. Макса спас только бронежилет, но после такого удара он пару минут не мог вздохнуть. Грудь ломило ужасно. Похоже, синячище будет знатный. И чудо, если все ребра окажутся целы.

Макс улыбнулся сам себе. Фаталист он, явно, хреновый. Зная, что идет на смерть, и не собираясь ее избегать, он все таки одел броник и сунул в карман пистолет на боевом взводе. Ну, что тут скажешь?

Макс встал и пошел к двери. На пороге он оглянулся и еще раз посмотрел на трупы. Как и Генерал за пару минут до этого, он не видел в поверженном человеке врага. Теперь это был просто мертвый старик. Его даже не было жалко. Пустой, круглый ноль. Макс его не убил, и, даже, не казнил. Он его убрал.

Дождь кончился. Макс посмотрел на прояснившееся небо и, превозмогая боль в груди, вздохнул полной грудью. Пора было собираться в «дальнюю дорогу», что бы найти того, другого, про которого говорила старая цыганка. В том, что она была права во всем, сомнений уже не оставалось.

Макс очень боялся сказать Светке о своем решении, но, к счастью, его опасения были напрасны. Она все поняла и не стала возражать.

– Я женщина, и мне не нужно объяснять, что такое испытание неизвестностью. Поезжай. Я очень хочу, чтобы ты его нашел. Ни о чем не беспокойся. Со мной ничего не случится.

– Да, Грек обещал, что будет приглядывать, – Макс потер затылок, вспомнив вчерашнюю затрещину, полученную от Грека, когда Макс прибежал домой. Он застал там «афганца», читающего его записки. Когда Серега увидел дырку на его бронежилете, то так разъярился, что Максу показалась, что дело, которое не смог сделать Гусь, сейчас будет успешно завершено.

– Я вернусь, – пообещал Макс, поцеловал Светку и, не оборачиваясь, стал спускаться по лестнице.