Алексей Калугин - Дело об архиве Уильяма Шекспира

– К тому же не забывайте, что я сам обратился к нему за помощью, – добавил Хвостов.

– Не волнуйтесь так, господин Хвостов, – устало вздохнул Шелуденко.

Хотя у инспектора Шелуденко теперь уже не было ни малейших сомнений в том, что всю операцию с продажей рукописей Шекспира задумал и провернул Марин, Департамент не мог предъявить ему обвинение. За два месяца до начала переговоров по сделке Марина с какой-то мелочовкой взял один из младших инспекторов Отдела искусств. Контрабандист получил пять месяцев пребывания в зоне безвременья и тем самым обеспечил себе железное алиби. Теперь на любое выдвинутое против него обвинение Марину оставалось лишь удивленно поднять брови: какие ко мне могут быть претензии, инспектор? Вам же превосходно известно, где я в то время находился!

И это при том, что у Шелуденко появился такой свидетель, как Хвостов, который, как полагал инспектор, являлся не соучастником преступления, а всего лишь инструментом, на котором Марин виртуозно сыграл свою партию!

В зону безвременья следовало бы сослать не Марина, а того олуха-инспектора, который, лучась от счастья, притащил его в Департамент из XVIII века с двумя простенькими геммами в кармане. Когда каждому в Департаменте было известно, что, если Марин решил отдохнуть в зоне безвременья, значит, кто-то из его многочисленных подручных в это время заканчивает спланированную и подготовленную им серьезную операцию!

Теперь Шелуденко мог только расставить все точки над «i» в деле об исчезновении архива Уильяма Шекспира. А заодно и попытаться объяснить бедолаге Хвостову, насколько прав был Марин, знавший законы временной спирали, наверное, лучше, чем кто-либо другой, когда говорил, что прошлое изменить невозможно.

– Хочу показать вам еще один снимок, – сказал Шелуденко, вновь проведя рукой над клавиатурой.

При виде появившегося на экране изображения лицо Вальдемара Хвостова вытянулось и приобрело землистый оттенок. Увидеть такое он никак не ожидал.

– Узнаете? – усмехнулся инспектор.

На снимке был запечатлен край стола в хорошо знакомой Хвостову таверне «Белый Огонь», за которым сидели, о чем-то оживленно беседуя, Уильям Шекспир и он сам. Судя по возрасту обоих, снимок был сделан в интервале между 1600 и 1605 годами.

Не в силах вымолвить ни слова, Хвостов молча посмотрел на Шелуденко. Взгляд его был похож на взгляд человека, который внезапно понял, что много лет назад он начал сходить с ума и к настоящему моменту окончательно перестал отличать реальность от собственных бредовых фантазий.

– Этот снимок сделан нашим агентом в 1603 году, – поспешил на помощь несчастному инспектор.

– Так, значит, вы обо всем знали, – с трудом выдавил из себя Хвостов.

Одновременно с этими словами из него словно бы улетучилась половина жизни. Плечи его опали, грудь и живот провалились, – Хвостов осел в кресле и как будто даже уменьшился в размерах.

– Нет, – покачал головой инспектор. – Я даже не сразу вспомнил, где видел вас прежде. В соответствии с рапортом агента на фотографии запечатлен иностранный шпион, работающий на королевский Тайный совет и использующий Уильяма Шекспира в качестве курьера для передачи своей информации в надежные руки.

Хвостов поднял руки, держа их открытыми ладонями вверх, и несколько раз провел из стороны в сторону. Что он хотел сказать этим жестом, Шелуденко не понял.

– Шекспир, судя по всему, был также уверен, что работает на Тайный совет, – продолжил инспектор. – Кстати, подобным образом подрабатывал на жизнь не только он один, но и многие другие поэты и прозаики того времени. Обязанность Шекспира заключалась в том, чтобы в тот же день, когда он получал от вас пакет, доставить его в условное место и передать определенному человеку, которого он знал только в лицо. Взамен он получал причитающееся ему денежное вознаграждение, которое, надо полагать, было весьма приличным, поскольку помогало ему не просто жить безбедно, но даже приобретать недвижимость. Вот вам и ответ на вопрос о таинственном источнике доходов Шекспира.

– Простите, – перебил инспектора Хвостов. – Но кто покупал у Шекспира рукописи его еще не написанных пьес?

– Вы так и не поняли? – немного недоверчиво посмотрел на собеседника инспектор.

Хвостов недоумевающе развел руками.

– Ваш приятель Марин.

– Но…

– Естественно, не собственноручно, а через еще одного своего помощника, который, возможно, даже не представлял, с кем его свела судьба. Марин отличается тем, что подбирает себе не очень образованных, но зато исключительно исполнительных подручных. Шекспир, надо полагать, даже не заглядывал в ваши пакеты, поскольку был уверен, что они являются собственностью Тайного совета. Черновики же пьес, написанных им самим, он передавал вам. Во времена Шекспира рукописям не придавали большого значения. К тому же вознаграждение, что он получал от Марина за простенькие услуги, значительно превосходило гонорар от продажи своей интеллектуальной собственности.