Алексей Калугин - Геноцид

В десятый раз проверив все крепежи, Раф наконец-то сказал себе: «Все!» Теперь, если что-то и случится, то винить в этом можно будет кого и что угодно – тупое провидение, несуществующих кровососов из Глубины, неведомых древних богов плоскоглазых, на худой конец, просто злую судьбу, но только не Рафа! Он свою работу выполнил безупречно.

И только убедившись в этом, Раф выпрямил спину, поправил кепку на голове и окинул взглядом огород.

К вящей радости плотогона, с огородом все было в порядке. В двух местах ветер отогнул прикрывающие грядки пальмовые листья, но не более того, до земли ливень не добрался. Вот что значит рачительный хозяин.

Что и говорить, таких основательных людей, как Раф, на Мелководье надо еще поискать. Другой бы на его месте, убедившись, что в целом все в порядке, пошел бы в надстройку у огня греться да хмелек попивать. А Раф еще прошелся вдоль грядок, листья где надо поправил, в двух местах камни, прижимавшие их, получше уложил. Вот теперь все было как надо.

Стряхнув воду с козырька кепки, Раф глянул в сторону плота Виираппана. Он не видел старика с той минуты, как причалили плот. Должно быть, сидит в своей надстройке, греет старые кости. Вообще-то Раф уже сделал для старика больше, чем сделал бы на его месте кто-либо другой. И все равно Раф чувствовал себя неуютно. Непонятно даже, с чего вдруг? Кто ему этот старик? Как только кончится дождь, их плоты расплывутся в разные стороны. И вряд ли когда они снова увидят друг друга. Старику ведь недолго уже осталось на своем плоту по Мелководью плавать… А что, если у старика даже угля нет, чтобы огонь развести?

Добравшись до кормы, Раф ухватился за поручень.

– Эй, на плоту!

Ему никто не ответил.

– Эй!.. Виираппан!

Из-за приоткрывшейся двери надстройки высунулась всклокоченная голова старика.

– Да! Да! Я сейчас! – крикнул Виираппан в ответ и снова скрылся из виду.

Вот так. Конкретно. Будто его уже в гости позвали.

Раф не успел еще решить, стоит ли ждать старика, как Виираппан вышел под дождь. Одежда на нем была все та же, а на плече висела большая, сплетенная из тростника сумка. Добравшись до поручней, старик молча протянул сумку Рафу. Раф также молча сумку принял, помог старику перебраться на вспомогательный плот и повел его к базовому.

Сумка, хотя и была плотно набита, почти ничего не весила. Раф не страдал излишним любопытством, и все же ему стало интересно, что решил прихватить с собой старик? Явно это были не еда и не уголь, с которыми принято ходить в гости. На смену одежды тоже не похоже. О железных кругляшах, которые скаредный старикашка боится на пустом плоту оставить, и вовсе речи быть не могло. Да и не был Виираппан похож на скрягу.

Перебравшись через второй поручень, Раф и Виираппан оказались на базовом плоту. И тут только Раф вспомнил, что оставил на плоту старика свою плавательную доску. Ну, да ладно, за ней можно позже вернуться.

Раф пропустил старика в надстройку, сам вошел следом и плотно прикрыл дверь.

Все, теперь он был дома. За стенами могла неистовствовать буря, а здесь, в надстройке было тепло и сухо. Сладко пахло старой одеждой, невыделанной рыбьей кожей и настоем водяного хмеля.

Увы, Раф забыл о том, что Виираппан не мог ориентироваться в его надстройке так же хорошо, как хозяин. С грохотом что-то рухнуло на пол. Звякнула разбившаяся посудина.

– Не двигайся! – вытянув руку в темноту, крикнул Раф.

Не хватало только, чтобы старик расколол чан для огня, чайник с настоем опрокинул или флягу рыбьего жира разлил.

– Хорошо, – спокойно ответил из темноты старик.

Бросив на пол сумку Виираппана, Раф уверенно сделал два шага влево, протянул руку, коснулся пальцами стоявшего на полке масляного светильника и взял лежавший рядом кожаный мешочек со сверкающими стержнями. Достав стержни из мешочка, Раф с нажимом провел одним по другому. Одна из вспыхнувших искорок села на кончик фитиля светильника. Раф осторожно подул на фитиль. Искорка разрослась, покраснела. Раф дунул еще раз, и на кончике фитиля затеплился слабый огонек.

Дав огню разгореться, Раф поднял светильник за ручку и осмотрел помещение.

Виираппан стоял возле закрытого ставней окна, сложив руки на впалом животе. Разгром, учиненный стариком, оказался не так уж велик. Он всего-то опрокинул стойку с вялеными рыбьими спинками и расколол глиняную миску.

– Извините, – сказал, глянув на осколки миски, старик. – Я не думал, что тут так тесно.

Тесно?