Джулия Чернеда - Глаз Паутины (Труженики Паутины - 1)

Но вы продолжаете держаться, правда, это очень трудно. Сердце грохочет в груди, точно океанский прибой. Потом каким-то непостижимым образом свежая струя воздуха проникает к вам в ноздри. Это сигнал к взрыву, когда измученные легкие вышвыривают наружу застоявшийся воздух. Вы начинаете делать судорожные вдохи, тело из последних сил впитывает жизнь, и свежий воздух вливается в горло, подобно прохладному напитку в жаркий летний день.

Превращение массы Паутины в энергию является бессмысленной жертвой, если ее не использовать, соединив с памятью. И все-таки превращение - это самая легкая часть, гораздо сложнее поддерживать новый образ. Сначала возникает боль, а потом страх, что у тебя ничего не получится. Я, можно сказать, выросла на историях о Младших, которые взрывались до того, как получали разрешение перейти в новый цикл. И хотя абсолютно точная память является гордостью, а также проклятьем моего рода, я сомневаюсь, что эти истории правдивы. Я никогда не причиняла окружающей среде серьезных повреждений, если не считать кратера на одном из астероидов. Задача состоит в том, чтобы знать границы своих возможностей и всякий раз чуть-чуть сдвигать их. Когда я в первый раз изменила форму, мне удалось продержаться всего несколько секунд, которых хватило, чтобы испытать настоящее ликование. Вновь обретя свое естество, я почувствовала потерю массы, равновесия - и голод, который указывал на то, кем я являюсь.

Ко второму веку жизни я научилась способам, помогавшим удерживаться в чуждом мне образе на протяжении нескольких минут, практически не испытывая при этом никаких неприятных ощущений. Однако Старшие могли находиться в принятой ими форме столько, сколько им требовалось. Некоторые из них вообще редко появлялись в своем естественном облике, чувствуя себя гораздо удобнее с руками, щупальцами или пальцами, помогавшими им пользоваться местными достижениями науки и техники.

Движимая шутливым презрением Старших (или, что еще хуже, фразами типа "всему свое время"), я постепенно освоила более сложные способы контроля энергии, которые помогали дольше удерживать обретенную форму. Мне удалось научиться снижать напряжение, обнаружив, что некоторые из этих методов так же просты, как умение сохранять температуру тела, особенно в холодные ночи, привлекая на помощь небольшие количества лишней энергии. Еще сто лет практики - и я все реже теряла новую форму, прежде чем действительно собиралась сделать это. Примерно тогда же выяснилось, что могущественные Старшие стараются входить в новый цикл в закрытых помещениях или в моменты, когда, как они думали, их никто не видел.

К четвертому веку жизни мне удалось значительно отточить свое мастерство. Я могла принимать любой образ, который помнила, и находиться в нем столько, сколько хотела. Именно тогда Эрш с неохотой признала, что, несмотря на мой нежный возраст (кстати, она надеялась, что я останусь Младшей, поскольку старательно присматривала за Ански), мне уже можно дать задание.

И вот я отправилась на Краос, чтобы выполнить свой долг перед Паутиной - добыть молекулярные образцы разумных существ, живущих на планете, и запомнить все, что касается их поведения и культуры. Тогда новое знание станет достоянием всей Паутины, и в нашей общей памяти появится информация о еще одном виде. Если, конечно, мне удастся, в прямом смысле этого слова, вернуть себя назад.

В конце концов голод стал лекарством, которое исцелило страх. Попытки войти в цикл, разумеется, отнимали у меня массу, а пополнить ее можно было единственным способом - поглотить другую живую материю. Около моего убежища росли кусты; я истончилась и накрыла собой ветки и листья, до которых смогла без усилий добраться. А затем мне удалось убедить атомы растения отдать часть своей массы и таким образом увеличить мою.

В тот момент, когда во мне исчезли остатки растительности, окружавшей пещеру, стало ясно, что особого выбора у меня нет. Я могла игнорировать свой голод до тех пор, пока не возникнет необходимость принять форму достаточно большого размера - вот в чем заключалась проблема.

Обличье ланиварианки, необходимое для выполнения задания на Краосе, являлось моим родовым состоянием, поэтому я инстинктивно чувствовала, когда моя масса становилась достаточной для того, чтобы в него перейти, или когда была слишком мала для данного перевоплощения. Учитывая количество массы, которую придется израсходовать, чтобы пройти очередной цикл, я понимала, чем рискую. Если невозможно будет сохранить данную форму во время следующей попытки, я буду вынуждена отказаться от дальнейших экспериментов до тех пор, пока не смогу найти и переварить дополнительное количество живой массы, обитающей на этой горе. Впрочем, мне ничего не мешало остаться в своем естественном виде - и прятаться в пещере следующие десять планетарных лет или нарушить первое и главное правило Паутины: никогда не показывай свой истинный облик чужакам. Меня невольно передернуло: что я тогда услышу от Эрш!