Дмитрий Казаков: Последний аргумент

– Можно мне? – невысокая девушка с облаком черных косичек вокруг головы резко вскочила и, не дожидаясь разрешения преподавателя, затараторила: – Мне кажется, что тут больше виноваты психологические факторы!

Семинар шел по накатанному сценарию. Оставалось только слегка направлять студентов.

Звонок прокатился по коридорам трубой Судного дня. Студенты, только что увлеченно беседовавшие, разом замолчали. Условный рефлекс, выработавшийся за пять лет обучения.

– Можете идти, – кивнул Владимир, усмехнувшись про себя.

Топоча и переговариваясь, студенты ринулись к двери.

Машинально кивая на каждое «До свидания», Владимир выключил компьютер и собрал бумаги в папку. На сегодня все – занятия закончены.

На кафедре его встретил непривычный гомон. Преподаватели, обычно степенные и важные, суетились и размахивали руками, словно первоклассники. На лицах многих была растерянность.

Владимир пожал плечами и прошел к своему столу.

Не успел сесть, как из общей суеты выделился коротышка с прилизанными волосами.

– Владимир Святославович, Владимир Святославович! – вскричал он, оказавшись рядом. – Вы слышали?

– О чем, Али Мехмедович? – спросил Владимир, поднимая глаза на коллегу и невольно морщась от резкого запаха одеколона.

– Как? – всплеснул руками коротышка. – По всем каналам новостей только и кричат, что о взрыве на Петровке!

– О взрыве? – Владимир вскинул брови. – И что, сильный взрыв?

– Очень, очень! – Али Мехмедович подпрыгнул и изобразил руками некую фигуру, похожую на гриб. – Огромное здание разрушено! Да что я говорю? Ведь вы даже не знаете, сколько там жертв!

– Не знаю, – покачал головой Владимир.

Он не соврал. Количество погибших – это то, чего он действительно не знал.

С хриплым карканьем с чудом уцелевшего дерева сорвалась ворона. Сделала круг, проорала что-то торжественное, и полетела на юг. Черные перья лоснились на солнце.

Майор Белкин проводил взглядом пернатую тварь и невольно посмотрел на часы. Десять пятьдесят. С момента взрыва прошло полчаса.

Вокруг царила суматоха. Грохотали строительные машины, разгребая завал, бегали деловитые спасатели в желтых куртках. Врачи сбивались с ног, и даже раскрашенные в оранжевый цвет машины «Скорой помощи» выглядели усталыми, а их сирены звучали надрывно и жалобно.

Неприятные звуки не мешали. Майор просто стоял и смотрел, фиксируя впечатления. Его главная работа начнется в тот момент, когда спасут всех, кого можно, увезут трупы. Скорее всего, это произойдет к ночи.

Но даже сейчас он не мог позволить себе эмоций. На все надо смотреть спокойно. Искать детали, которые потом помогут понять, кто, как и зачем сотворил это.

Груда развалин высотой в пять этажей. Осколки стекла, рассеянные бисером по серым мостовым. Смрад бушующего в одном из соседних зданий пожара. Изуродованные машины, попавшие под ударную волну. И трупы. Смятые, обезображенные, обгоревшие. Такие, в которых с трудом можно узнать людей.

Еще хуже – фрагменты тел. Руки, ноги, головы, вообще непонятно что…

Количество жертв тоже будет подсчитано в лучшем случае к завтрашнему вечеру. Опознание займет недели, даже месяцы.

– Дорогу, дорогу! – проорал кто-то, невежливо отпихивая майора в сторону. Он поспешно отошел.

Какие-то закопченные санитары со злыми лицами тащили носилки. Лежащее на них тело трудно было назвать человеком – многочисленные раны придавали жертве вид освежеванной только что туши. Раненый надрывно стонал.

Виктор ощутил невольный приступ тошноты.

Отвлекая от неприятных ощущений, запиликал в кармане служебный телефон.

– Слушаю, – спросил Белкин.

– Товарищ майор! – слышно было плохо, мешал грохот вокруг. – Это капитан Асланян! Только что звонили на ноль два! Взяли ответственность за взрыв на себя!

– Кто?

– Российский национальный комитет, – ответил капитан. – Те же, что и месяц назад.

– Дьявол! – выругался майор. – Определили, откуда звонок?

– Так точно. Телефон-автомат на Калужской станции метро. Группа уже выехала.

– Я туда! – рявкнул Белкин.

Он сунул телефон в карман и, лавируя между спасателями и врачами, бросился к машине.

В подземном переходе было прохладно и пустынно. Со стороны метро время от времени доносился тихий гул уходящего или прибывающего поезда. От мокрого пятна на полу кисло несло пивом.

Несколько мужчин в штатском колдовали вокруг черного ящика телефона-автомата, а двое милиционеров в форме разговаривали с продавщицей притулившегося у стены газетного киоска.