Роман Злотников - Правило русского спецназа

— Да, конечно, Валерий Романович, — контр-адмирал открыл глаза и сглотнул комок ярости, стоявший в глотке. — Будьте любезны, прикажите «Мечу пророка», или как там называется тот крейсер, который они нам оставили, перейти в арьергард. На подходе к системе поднимем его над плоскостью эклиптики, и пусть оттуда наблюдает. Может, хоть отпугнет кого, когда они начнут разбегаться. И сообщите в адмиралтейство об отходе кораблей султана.

Белевич тяжело поднялся с кресла и направился к лифту. Проходя мимо командира «Измаила», он положил ладонь на руку и слегка сжал пальцы.

— Благодарю, Валерий Романович, — тихо сказал он и добавил громче, — когда начнут поступать донесения от группы Кислевского — сообщите мне. Я у себя в каюте.

— Слушаюсь, — Дробышев склонил голову, проводил взглядом командующего эскадрой и занял свое место. — Приказ на «Меч пророка»: занять позицию в арьергарде ордера. Контр-адмирал Белевич.

После первого донесения от группы фрегатов, выполняющих роль дальних разведчиков, Дробышев не стал беспокоить Белевича. Кислевский сообщал, что фрегаты вошли в зону действия датчиков слежения, чьи позывные и кодированные сигналы не поддаются идентификации. Поскольку обжитых миров, кроме системы Лотар, поблизости не было, логично было предположить, что фрегаты обнаружены гетайрами. До того как эскадра войдет в зону действия неопознанной системы слежения, было еще два часа, так что Дробышев решил дать адмиралу немного вздремнуть. Если тот, конечно, сможет закрыть глаза.

Система Лотар появилась на экранах фрегатов Кислевского почти пять часов спустя, и Дробышев вызвал на мостик контр-адмирала. Белевич явился немедленно, свежий, будто и не прилег, и благоухающий лосьоном после бритья. Это была маленькая слабость адмирала, о которой знал весь флот — он брился исключительно старомодными лезвиями, освежался любимым лосьоном «Зимний жасмин» и не признавал иных методов избавления от щетины на подбородке.

Дробышев пересел в кресло первого помощника, Белевич благодарно кивнул и вывел на экран донесения от группы фрегатов. Несколько минут он читал полученную информацию, после чего повернулся к капитану первого ранга.

— Ну-с, что скажете?

— Почти ничего нового, чего бы не было в лоциях, — пожал плечами Дробышев, — мы узнали периодичность движения астероидных полей, плотность пылевых скоплений и только ну, конечно, вот этот планетоид. — Он встал, подошел к тактической голограмме с изображением системы и отметил маркером слабую точку, увеличивая ее масштаб. — Это явно искусственное сооружение. Атаковать придется под острым углом к плоскости эклиптики. Зато по этому вектору мы выходим сначала на планетоид и сразу на Афродиту. Так… однако как неудачно расположены пояс астероидов и… одну минуту… — Он вернулся за свою консоль, услышав прерывистый звук вызова. — Так, ответ из адмиралтейства. О-о… это любопытно. Взгляните, Борис Самойлович.

Белевич склонился к экрану. Адмиралтейство давало характеристики оборонительных сооружений системы Лотар. Прочитав сообщение, контр-адмирал прищелкнул пальцами.

— Ну это уже кое-что. Хоть какая-то польза от штабных. Ваше мнение?

Дробышев, еще раз пробежал глазами по экрану.

— В общем, как мы и предполагали: оборона солидная. Придется играть с листа, как говорят музыканты. Меня беспокоят планетарные мортиры, Борис Самойлович. Даже если астероиды, оборудованные капонирами, нам подсветят, что не факт, еще надо будет выйти на дистанцию действительного огня. Если же подсветки не будет — до первого залпа мортир мы ничего не узнаем. Если они откроют огонь на предельной дистанции, то полчаса смогут безнаказанно нас расстреливать.

— Еще попасть надо, — буркнул Белевич, — но вы правы. Отводите фрегаты — не будем дразнить гусей. Давайте-ка прогоним несколько вариантов атаки. Подключайте своих офицеров: две головы хорошо, а много — лучше.

Объединенная эскадра упала на систему Лотар с двух направлений: под острым углом к плоскости эклиптики на астероидный пояс, прикрывающий Акмон и Афродиту, выходили русские тяжелые крейсера, три крейсера империи Ниппон и четыре эсминца Таира; по оси плоскости шли в атаку семь фрегатов Ниппона, пять эсминцев, все десять русских фрегатов и легкий крейсер республики Таир. Авианосец «Микадо» и четыре десантных судна с бригадой русской морской пехоты держались в тылу под охраной семи фрегатов империи Ниппон.

Все корабли уравняли размеры полей отражения, максимально затрудняя идентификацию целей артиллеристам гетайров, но эта хорошо знакомая всем уловка действовала только до того момента, когда придется открыть огонь. И группа крейсеров и группа легких кораблей шли ордером «клин», который менял острый угол на тупой по мере сближения с противником, имея конечной целью развернуться в «обратный веер», охватывая с флангов позиции планетарных мортир. Навстречу объединенной эскадре из центра системы выдвигались семь эскадр под командованием гетайров. Расчет был прост — встретить корабли Белевича в поясе астероидов, где небольшие корабли Александра будут иметь преимущество в маневре, и навязать ближний бой, а если повезет, то и абордаж.