Александр Лазаревич - Генератор желаний

Привычная псевдовселенная – все равно что скафандр, оберегающий для человека кусочек родной атмосферы Земли, но не мешающий ему активно работать в "безвоздушном пространстве". Защитившись таким "психологическим скафандром", и путешествуя из одной вселенной в другую, мы будем вечно открывать бесконечное разнообразие Природы. Известные нам на сегодня законы природы – лишь бесконечно малая часть всех мыслимых законов, и потому сейчас еще рано гадать какие невообразимые пока возможности откроются перед нами. Ясно лишь одно: человек захочет узнать и испытать их все, а на это ему понадобится целая вечность, и значит бессмертному никогда не наскучит жить. Человек вечен, потому что он любознателен. Любознательность является частью нашего инстинкта самосохранения – она дает нам знания необходимые для того, чтобы выжить. Таким образом удовлетворение любознательности – это одновременно и цель вечной жизни и средство ее сохранения.

Итак, как же он живет, человек будущего, властелин Вселенной, этот бессмертный полубог, обладающий неограниченными возможностями? Как живет? Да по всякому. У него не может быть какого-либо одного образа жизни на всю бесконечную жизнь. Он проходит через все то, что уже было в истории человечества, и через то, чего еще не было и не могло быть до изобретения бессмертия и что я пытался схематично описать в предыдущей главе. Там я сосредоточился в основном на крайностях, обозначил пределы того, что в принципе доступно бессмертным. Но вообще-то образ жизни человека и общества определяется множеством факторов, среди которых особенно важное место занимает текущее положение цивилизации относительно барьеров роста.

Грубо говоря, предбарьерные эпохи с их нехваткой ресурсов являются эпохами коллективизма, регламентации поведения индивида, централизма в управлении и повсеместной экономии, в то время как для предбарьерных эпох, с их внезапно нахлынувшим изобилием, характерны расцвет индивидуализма, анархии и расточительности.

Так что первые несколько сот лет после преодоления межпланетного барьера будут эпохой самозванных "удельных князьков" практически каждый, кто захочет, сможет основать свою собственную колонию на любом астероиде или спутнике какой нибудь планеты, и практически в одиночку, имея при себе лишь десяток-другой слуг-бимарионов и нескольких роботов, основать промышленную империю по добыче металлов, термоядерного топлива, и изготовлению тут же, из дешевого сырья разнообразных товаров. Когда же пройдет еще несколько сотен лет, и все ресурсы солнечной системы будут освоены, человечество встанет перед новым барьером роста – межзвездным.

Превращение Солнца в странствующую звезду потребует от всего человечества действий по единому плану, единства воли и жесткого централизма в управлении. "Удельных князьков", не пожелавших подчиниться центральной власти заставят это сделать силой. Наступит эра великих диктаторов. Но когда межзвездный барьер будет преодолен, и в распоряжении человечества окажутся все звезды Вселенной, каждый будет волен выбрать себе свою собственную звезду и отправиться на ней куда ему только не заблагорассудится – в бескрайней Вселенной хватит звезд на всех. По крайней мере до поры, до времени. Когда мы сожжем все звезды, мы снова упремся в барьер роста – и так до бесконечности.

Общество бессмертных будет проходить через все фазы, через которые только способно проходить общество, и каждый раз, каждому отдельному бессмертному будет выпадать в обновленном обществе новая роль. Бессмертный все увидит, через все пройдет, все испытает. Однако это не вызовет у него пресыщенности жизнью, потери желания жить. Смертный теряет вкус к жизни, когда понимает, что все, во что он верил, было самообманом, когда он утрачивает все иллюзии. Бессмертный же может позволить себе роскошь с самого начала жить без самообмана и иллюзий.

Смертный вынужден постоянно заниматься самообманом. Он видит, что кто-то другой богаче его, и он тут же, чтобы успокоить себя, вспоминает поговорку "не в деньгах счастье". Он видит, что кто-то красив, а он нет, и он тут же начинает возводить на пьедестал душевные качества, некую "внутреннюю красоту", подразумевая при этом, что уж внутренней-то красотой он сам красивее того красавца. Кто-то другой обладает огромной властью, и смертный убеждает себя в том, что стремление к власти аморально, и это позволяет ему чувствовать моральное превосходство над сильными мира сего. И так далее, и тому подобное.