Александр Лазаревич - Генератор желаний

Сохраняя человеческое тело, модульная система бессмертия сохраняет связанную с ним культуру, сохраняет человеческое общество со всеми его внутренними механизмами развития и генерации новых потребностей. Игра начатая миллионы лет назад нашими обезьяньими предками не прервется. Но у бессмертных будут новые правила игры. Некоторые из этих правил покажутся нам, смертным, прекрасными, некоторые странными, а некоторые ужасными, отвратительными, бесчеловечными, совершенно недопустимыми и непозволительными. Но не будем забывать, что быть бессмертным – значит быть почти что богом, а что дозволено Юпитеру... а кстати, что дозволено Юпитеру?

Бессмертие означает возможность вечного приближения к свободе. Именно приближения, а не достижения. Идеал Абсолютной Свободы, Свободы с большой буквы, недостижим как всякий идеал. Абсолютно свободным человек не станет никогда, но он может становиться изо дня в день все более и более свободным, расширяя свою власть над природой. Эта власть увеличивает число наших возможностей, а увеличение числа возможностей означает приближение к свободе. Но поскольку природа бесконечно сложна и многообразна, число возможностей, еще не открытых нами, бесконечно. Сколько бы новых возможностей мы не открыли, идеал свободы по-прежнему будет удален от нас на бесконечное число неоткрытых – таково свойство бесконечности: бесконечность минус конечное число снова равняется бесконечности.

Свобода – это маяк указывающий путь прогрессу. Но это маяк, который всегда вдали, и потому путь этот не имеет конца. Только избрав для прогресса столь бесконечно удаленную цель как абсолютная свобода, мы сможем сделать прогресс вечным. Но избрав абсолютную свободу в качестве цели, мы должны будем считать критерием прогресса приближение к свободе. Посмотрим же, насколько приближает человека к свободе осуществление бессмертия.

Прежде всего, осуществление бессмертия позволит снять с человека огромное число всевозможных "табу" – моральных и юридических запретов и ограничений. Практически все правовые и нравственные нормы, определяющие поведение современного человека, исходят из того, что жизнь человека конечна и коротка. Если один смертный каким-либо образом ущемит права другого смертного, у потерпевшего нет впереди целой вечности, чтобы дождаться компенсации за понесенный ущерб. Поэтому современные мораль и право делают упор не на возмещение, а на предотвращение. Отсюда бесчисленные запреты.

Например, мораль осуждает пропасть между богатыми и бедными. И с точки зрения смертных бедность действительно представляет из себя огромную несправедливость. Слепой случай раздает людям разные способности, разное положение в обществе, разный начальный капитал, и жизнь слишком коротка, чтобы преодолеть это неравенство. Для нас, смертных, справедливость и равенство – почти синонимы. Но понимаемая подобным образом справедливость несовместима с прогрессом. Прогресс невозможен без соревнования, соревнование невозможно без зависти, а зависть невозможна без неравенства. Прогресс увеличивает свободу и число возможностей для каждого человека, и таким образом, в конце концов, приносит компенсацию даже тем, кто проиграл в соревновании – но только если они успевают дожить до этого счастливого момента.

С осуществлением бессмертия неравенство перестает быть несправедливостью. Наоборот, будучи необходимым условием прогресса, неравенство станет необходимым условием справедливости. ' Безграничный прогресс означает, что в течении бесконечно долгой жизни возможности любого человека, даже стоящего на самой низшей ступени социальной лестницы, будут безгранично возрастать, правда с небольшим запаздыванием по сравнению с теми, кто стоит на ее вершине. Но какое значение имеет небольшое запаздывание, когда речь идет о вечности? Не нарушая, в конечном счете, справедливости, это запаздывание создает стимул для тех, кто стоит внизу, подняться наверх, а для тех кто стоит наверху – сохранить свое положение. Несмотря на избавление от синдрома Хеопса люди по-прежнему будут бороться между собой за славу, богатство и власть – ведь унаследованное нами от наших обезьяньих предков стремление быть вожаком стада никуда не денется. Соревнование, а значит и прогресс, будут продолжаться. Но эта борьба не будет уже окрашена в мрачные, трагические тона сознанием собственной смертности, сознанием того, что неудачно сложившаяся жизнь это уже навсегда, и ничего уже не исправить.