Януш Зайдель: Живая вода

На половине пути от кормы до рубки Мартин остановился отдохнуть. Двигатели работали на полной тяге, путешествие к носу было довольно утомительным. Однако, такое восхождение он предпочитал парению в невесомости при полете без ускорения. Теперь, когда ощущалась легкая вибрация всего корпуса, слышалось бормотание двигателей и шум насосов, Мартин ощущал, что корабль действительно живет.

Во время неуправляемого полета автомат будил его несколько раз. Мартин был одним из инженеров-пилотов, отвечающих за исправность бортовых систем. Такие проверки обычно длились несколько часов, Мартину не нравилось унылое одиночество тихого, пустого и мертвого корабля. Он чувствовал себя как в огромной гробнице, неподвижно висящей среди пустоты и тьмы. При этом он ощущал странный страх, вызывающий воспоминания детства: темный подвальный коридор, по которому необходимо было пробежать в одной из детских игр, ночное путешествие к стенам кладбища, которое должно было доказать его мужество и отвагу… Эти унылые ассоциации усугублялись еще и тем, что его товарищи в это время были погружены в глубокую летаргию анабиоза… Ну, и необычный багаж, заполняющий почти весь трюм корабля… Мартин старался не думать о нем, когда единственным живым пассажиром «Ориона» бесшумно как дух пролетал по мрачным коридорам. Теперь, когда цель путешествия рядом, кроме него дежурило еще трое друзей. Двигатели работали, корректируя движение корабля, а на экране без труда можно было различить две самые большие планеты системы. Мартин вновь осознал себя живой частью этого большого организма, даже пребывание возле трюма не оставляло неприятного осадка. Он отдохнул и отправился дальше, взбираясь по ступенькам, укрепленным в стене коридора после запуска двигателей превратившегося в вертикальную шахту.

В рубке дежурил Том, один из биотехников.

– Порядок, – сообщил Мартин, – есть шанс закончить путешествие без серьезных технических трудностей. Люблю, когда работают двигатели. Только тогда чувствуешь себя настоящим живым пилотом, а не багажной посылкой, забытой в вагоне в тупике…

– Я тоже рад, что хоть что-то происходит. Как здорово выбраться из этого холодного ящика. Но всю радость портит мысль, что до окончания путешествия придется туда вернуться… Жаль, но другие тоже хотят подвигаться, размять кости… А здесь все точно рассчитано и измерено до последнего грамма: воздух вода, пища… Дармоедам места нет. Как думаешь, сколько осталось до конца?

– Месяцев семь… – Мартин задумался. – Точно не знаю, надо произвести дополнительные измерения, пересчитать еще раз. Пока я не знаю точного положения планет системы…

– Семь или восемь месяцев, когда летишь двадцать лет – это роли не играет… Но я предпочел бы быть там, на месте, чтобы все закончилось…

– Думаешь о… тех, там?

Том кивнул. Оба прекрасно знали в чем дело. Оба чувствовали груз ответственности на своих плечах… Это был не просто грузовой рейс. Экипаж «Ориона» не любил говорить о своем особом грузе.

– Плохая идея! – буркнул Мартин.

– Ты о чем?

– О колонизации Дарии… Хотя, с новым способом… Скоро переселение людей на другие планеты станет необходимостью. А на этой планете прекрасные естественные условия, у нее будущее.

– Знаю, читал отчеты, Дария может стать одним из самых симпатичных мест в космосе. Но меня передергивает, когда я думаю о состоянии в котором путешествуют поселенцы…

Том легко улыбнулся. Здесь он мог продемонстрировать свое интеллектуальное превосходство.

– Так всегда и бывает, новое порождает неуверенность, шокирует, вызывает страх… Но это не так плохо, как кажется. Ты же пользовался анабиозом, в гибернатор ложишься как в обычную постель… А еще недавно человек не мог ответить на вопрос живет ли гибернированный человек… Глубокий сон тоже можно считать «временной смертью», и тем не менее мы каждый день спокойно и безбоязненно засыпаем. Никому и в голову не приходит опасаться этого состояния. Методика, использованная для поселенцев перевозимых на Дарию, всего лишь шаг вперед в усовершенствовании «обратимой смерти», или, если тебе больше нравится, глубокого сна…

– Ты как-то пытался объяснить в чем тут суть, – сказал Мартин. – Я не разбираюсь в ваших шарлатанских приемах, знаю только, что у нас на борту пара тысяч каких-то жутких мумий. Насколько я понял, это не люди в состоянии гибернации, поскольку температура…