Александр Щёголев - Хозяин

Врач вколол несчастному Ковалеву изрядную порцию транквилизатора и осмотрел его. Осмотр длился ненормально долго. И реплика, которую врач подал во время этого процесса, была всего одна: «Не может такого быть… потому что не может…» Весьма точное замечание. Да, пострадавший полностью лишился гениталий — событие в хирургической практике, казалось бы, рядовое, — но… Никакой вам кровавой раны. Даже зарубцевавшейся раны — нет, как нет. На месте гипотетического отсечения наблюдалось темно-серое пятно непонятной природы, твердое на ощупь и покрытое тонким слоем слизи. Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных. Когда Ковалев оделся, врач только и спросил, старясь не смотреть в глаза пациенту: «Как же тебя угораздило, парень?»

Из санатория нашего героя увезли в местную больницу. Там за него взялись урологи. В самом деле, как ни относись к происшедшему, — с недоверием, с профессиональным любопытством, — а пациент нуждался в срочной операции. В конце концов, нужно же было освободить его от жидкости, скопившейся в мочевом пузыре?! И обеспечить ему возможность выполнять это простое действие самостоятельно — на всю оставшуюся жизнь… Ковалев, кстати, так и не облегчился в санаторском туалете — терпел со вчерашнего дня. Да и каким образом он мог облегчиться, позволено будет спросить? Только при помощи хирургического вмешательства, каковое и было незамедлительно произведено.

Пациент выдержал в этот день две операции. Надлобковую пункцию сделали сразу по поступлении в больницу, избавив его от физиологических мучений. Полноценную цистостомию (создание наружного хода в мочевой пузырь) и дренирование (введение в дырку специальной трубочки) сделали чуть позже. К вечеру Ковалев уже лежал на койке — с дренажной трубкой в боку и с гноящейся тоской в груди. На конце трубки был закреплен мочеприемник — пластиковая баночка, в которой скапливалось… ясно, что именно. Баночку время от времени нужно было освобождать. Что касается распирающей грудь тоски, то выводить ее из организма урологи не умели.

И вообще, ничем более, кроме описанных процедур, медицина не могла помочь нашему герою. Доктора с неохотой врали о похожих случаях, которые, кажется, благополучно разрешились; и все как один стыдливо отводили взгляд. Медсестры скорбно вздыхали, жалея пропавшего мужика… Ночь прошла в многослойных кошмарах, где Ковалеву снилось, будто он спит и видит сны, в которых он спит…

А следующим вечером случилось новое происшествие, развернувшее эту историю абсолютно неожиданным ракурсом.

В полшестого Ковалева словно толкнуло изнутри. Он через силу заставил себя подняться и пройтись по палате. Окно было открыто: он подошел, выглянул на улицу… и замер, не веря глазам своим. Хозяин!!! — пронзило его. Да как же… как это может быть?

Хозяин садился в такси. Прямо на оживленном перекрестке, куда больница выходила углом. Без сомнения, это был Он — небольшого росточка, в строгом костюме с галстуком, с чемоданчиком в руке.

— Стойте! — заорал Ковалев. — Погодите!

То ли не услышал его Хозяин, то ли решил, что обращаются к кому-то другому; торопливо залез в салон, и машина тронулась.

Ковалев обезумел. В чем был — с банкой на боку, в шлепанцах, — бросился на улицу. Его пытались остановить — он никого не слушал. «Куда же вы? — шептал он. — Меня возьмите! Меня!»

Хозяина, разумеется, и след простыл. Как теперь его найдешь? Пятигорск — большой город, ничуть не меньше Клопино. Ковалев стоял в центре перекрестка, отчаянно озираясь, а машины объезжали его, раздраженно сигналя… Догадка сверкнула, как молния в ночи. Ну конечно же! Костюм, чемоданчик, такси… Хозяин покидал этот город. Уезжал домой. На чем уезжал, каким транспортом? Аэропорт — в Минводах. Значит, поездом.

На вокзал!

Гонка, предпринятая Ковалевым, достойна отдельного описания. Без денег (в больнице оставил), терзаемый болью после операции, он ковылял пешком, голосуя всем подряд автомобилям. Никто не брал его. Он сел в маршрутку, проехал бесплатно до Ленина, там пересел в другую маршрутку — опять бесплатно (видно, водители пугались его шлепанцев и банки на боку), — и вот она, вокзальная площадь…

На платформе царила суета. Скорый № 50 «Кисловодск — Санкт-Петербург» уже прибыл; стоянка — пять минут. Ковалев метался вдоль состава, вглядываясь в пассажиров, в окна вагонов, ища знакомый чемоданчик. Отправление. Вагоны движутся, ускоряясь… В одном из тамбуров мелькнул Он. Небольшого росточка, внешне такой неприметный и вместе с тем — прекрасный…