Дивов Игоревич - Оружие Возмездия

— Безобразие! — кричал Сиротин. — Какая грязь! Почему не убрали за собой? Я не могу принять вашу работу, если вы оставляете за собой такой бардак! Не вижу службы войск, не вижу совершенно!

— Товарищ майор! — у Олега Большого вдруг прорезался командный бас. — Эта раковина была в таком виде еще месяц назад. Да она всегда такая была!

— Никогда!!!

— Две недели, — подсказал я очень спокойным тоном, заходя в туалет. — Две недели назад ее испачкали. И вы, товарищ майор, прекрасно знаете это.

— Я ничего не знаю! — заорал Сиротин. — Я не принимаю вашу работу! Всё!!! Идите отсюда! И несите службу!

Я стоял у Сиротина за спиной, а кричал он на Олега Большого, нависавшего над майором с фронта. И тут я увидел, как страшно у Большого дрожат губы. Мелко и страшно.

Он, похоже, на полном серьезе боролся с желанием треснуть Сиротина по фуражке. А колотушка у Большого была что надо. Майор бы провалился в туалет к ракетчикам. Жуя фуражку на лету.

То-то смеху было бы.

— Я ничего не знаю! Раковина была чистой! Работа не принимается, не принимается, ясно вам?!

— Това-арищ ма-ай-ор-р!!!

— Стой, раз-два! — скомандовал я голосом, которым прапорщик из анекдота останавливал поезд: вроде негромко, а слышно. Ввинтился между Сиротиным и Большим. Поймать взгляд майора мне не удалось — его глазки так и бегали. Ну да ладно. Я ж не гипнотизер.

— Товарищ майор, раковина будет приведена в надлежащий вид. Мы займемся этим немедленно и по исполнении доложим вам.

Сиротин опешил — так я был спокоен. От изумления он даже посмотрел мне в глаза.

А что мне еще оставалось?

— Товарищ майор… когда мы отчистим раковину… вы сочтете нашу работу в штабе… выполненной?

Не знаю, что в тот момент случилось. Я говорил очень низким голосом и давил, конечно, изо всех сил — руки уперты в бока, голова едва заметно раскачивается, — но истерика у Сиротина еще не могла пройти. Он не должен был подчиниться мне. Да я и не пытался сломить его волю. Я просто демонстрировал угрозу такого уровня, с которой нельзя не считаться.

— Товарищ майор. Мы отчистим раковину. Доложим вам об исполнении. Тогда вы примете нашу работу?

Он должен был ответить: "Посмотрим". Или: "Кому вы ставите условия, товарищ сержант?!". Или еще что-то в этом роде.

— Да! — пискнул Сиротин и пулей вылетел из туалета.

За спиной у меня тяжело дышал Большой.

Я крепко обнял его, отвел в угол и прислонил к стене. Рядом с Маленьким, который уже стоял там, чуть не плача. Большой тоже был на грани, его всего колотило, вот-вот слезы потекут.

— Спокойно. Теперь спокойно, товарищи Олеги. Теперь глядите, что я буду делать.

Я достал из кармана нож. Раскрыл его, встал к раковине и начал соскребать с нее краску. Не спеша.

— Я буду делать это очень долго. Очень медленно. Очень тщательно.

— Как… Как ты это вынесешь… — еле слышно произнес Большой.

— Я ничего не вынесу. Я просто буду очень спокойно чистить раковину. И вас к ней не подпущу. Сам буду чистить. Очень долго и очень спокойно. А где-то за час до обеда я зайду к этому… Товарищу майору. И скажу, что все готово. И поглядим. А вы пока отдыхайте. Можете даже уйти в казарму. Наверное так будет лучше. Хотя я не настаиваю.

Большой повернулся носом в угол. Маленький глядел на меня со смесью восхищения и ужаса.

А я чистил раковину. Потом я закурил и продолжал скрести раковину ножом, жуя сигарету. Краска понемногу отставала. Я думал, разумно ли заходить к Сиротину именно в названное мной время. Но таков был первый импульс, и я доверился ему. Ведь говоря с майором, я тоже действовал инстинктивно. Глядишь, сработает.

Я постучался к Сиротину за час до обеда.

— Товарищ майор, разрешите доложить, раковина отчищена.

— Чисто? — спросил майор, не глядя на меня.

— Как новая.

Сиротин молчал, перебирая бумаги на столе.

— Можете пойти оценить качество.

Сиротин молчал.

— Мы закончили работу по покраске штаба, товарищ майор.

Сиротин пожевал губу и процедил:

— Да.

— Вы принимаете нашу работу?

— Да.

— Каковы наши дальнейшие действия, товарищ майор?

Сиротин поглядел в окно. Опять пошевелил бумагами. Потом обернулся ко мне и, старательно избегая взгляда в глаза, сказал:

— Сдайте мне военные билеты и приходите сразу после обеда. Форма одежды парадная.

Я достал из кармана три военных билета и положил их на стол.

— Разрешите идти, товарищ майор?

— Да.

Я ушел.

Олеги ждали меня, сидя на лестнице. Я мог бы над ними подшутить, но в такой ситуации это сделала бы только последняя сволочь. И плевать, что они черпаки, а Олег Старший прослужил день-в-день двадцать один месяц. Пахали-то на равных.