Гюнтер Теске - Талантливый футболист

— Я верю в «Голубых соколов», — громко вещал он. Зрители, которые сидели поблизости, согласно кивали.

Конечно, в того, кто ведет со счетом 7:0, надо верить.

Хозяева поля перед началом второго периода были встречены громкими аплодисментами. С трибун неслось:

— Штайн, Штайн, Штайн, а ну-ка, наподдай! Лупеску появился рядом с воротами противника. Он подмигнул обоим старикам.

— Господин Штайн, господин Милл, подойдите, пожалуйста, ко мне.

Штайн и Милл подошли.

— Садитесь на тренерскую скамью, — пригласил их Лупеску, — здесь мы сможем немножко потолковать.

Игра опять началась. Бланко дал пас Яну Штайну, который повел мяч дальше. Наперерез ему выскочил защитник «Зелено-белых», ловким движением Штайн ушел от него. Его противник погнался за ним и буквально наступал Штайну на пятки. А мяч катился дальше все тем же манером.

— Теперь уходи, теперь уходи! — орал Лупеску. — Свиньи, бить по ногам, это вы умеете!

Судья ничего не заметил, назначив свободный удар команде «Зелено-белых». Штайн поднялся и пошел прямо на бесчестного игрока, который медленно отступал назад. Когда Штайн протянул ему руку, тот вздрогнул. Тогда Штайн умоляюще посмотрел на судью, который быстро приближался к ним. Он сделал предупреждение обоим. Штайн вежливо поклонился и опять протянул руку противнику, который, устремив на Штайна подозрительный взгляд, с раздражением пожал ее.

— Парень слишком честен, так он ничего не добьется, — ворчал Лупеску. — Ну, я дам задание Бланко, тогда эти гады костей не соберут.

— Нет, пожалуйста, не нужно, — попросил Мартин Штайн. — Пусть мой сын продолжает игру по-прежнему, он должен остаться чистым и порядочным. И Бланко не подстрекайте.

Лупеску непонимающе уставился на него.

— Нет, как вам это нравится, — простонал тренер, — и что значит «подстрекать»? Если тот не умеет играть и прибегает к нечестным приемам, мы должны противостоять ему. Наверняка тренер противников, собака, дал соответствующие указания. — Лупеску пришел в ярость.

— А вы так никогда не поступали? — спросил Милл.

— Я… нет, никогда так нагло. Но и судья ведь должен смотреть в оба!

И опять Штайн подвергся нападению. «Голубые соколы» получили свободный удар. Штайн подбежал и сумел перебросить мяч через стенку защитников, а подоспевший Бланко послал мяч в сетку ворот. Один из «Голубых соколов» подпрыгнул от радости, подскочил к Штайну и начал его обнимать как сумасшедший. Штайн как бы наблюдал все это со стороны, совершенно спокойно.

— Вот видите, все так и получилось, — сказал Мартин Штайн.

— Да, если судья засчитает, то, конечно, — примирительно проговорил Лупеску. — Но если он пристрастен… тогда эти бандиты…

Он подскочил на месте, указывая на лежащего на земле Яна. Бланко подоспел и схватил «зелено-белого» за трусы, но Ян уже встал на ноги.

Бланко пришлось отойти в сторону. Потом он подбежал к Лупеску:

— Тренер, что делать? Ведь так они добьют Яна.

— Мы играем честно! — громко возразил ему Мартин Штайн.

Лупеску только поморщился:

— Брось это, Бланко. — Он дал пинка ни в чем не виноватой скамейке, на которой сидел, и подтвердил: — Мы должны играть безупречно.

Ян Штайн вежливо протянул руку игроку из команды противников. Над стадионом воцарилась мертвая тишина. Судья только дико крутил головой. Потом схватил себя за ухо и подозвал к себе «зелено-белого». Энергичным жестом он показал ему желтую карточку, делая предупреждение. Игрок повернулся и отошел без всяких комментариев. На трибунах последовало легкое движение, шум, потом раздались нерешительные хлопки. Зрители делились впечатлениями о новом игроке. Все время слышалось его имя: Штайн. Кто этот молодой человек, которого прежде никто не знал и который внезапно, как комета, осветил темный небосклон «Голубых соколов»?

Это была настоящая сенсация, новый гол совершенно подорвал силы противника. Ян Штайн почти беспрепятственно и в бешеном темпе носился по полю, забивая один гол за другим, переигрывая своих неприятелей, обгоняя их, как борзая, уводил у них мяч, а они уже даже не пытались останавливать его с помощью запрещенных приемов. Штайн стал любимцем публики. Если футболисты сталкивались в пылу борьбы, грубо толкнув друг друга по нечаянности, и даже если кто-то падал и получал травмы, то все кончалось примирительными вежливыми рукопожатиями.

— Вот видите, ведь можно же играть прилично, — радовался Мартин Штайн.

Лупеску только качал головой: