Филип Дик: Человек, который высмеивал

— Доброе утро, мистер Парсел, — лучезарно улыбнулась она, когда подошла его очередь.

— Здравствуйте, миссис Бирмингэм. — Он приподнял шляпу, поскольку управдомы придавали большое значение вежливости. — Кажется, сегодня неплохой день, если только облака не набегут.

— Дождь тоже нужен — для урожая, — пошутила миссис Бирмингэм. На самом деле вся пища и другие товары, потребляемые населением Земли, доставлялись на автоматических ракетах. Ограниченные земные запасы служили лишь своего рода эталоном. Миссис Бирмингэм сделала заметку в своем большом желтом блокноте. — Сегодня… я не видела вашу очаровательную супругу.

Алену постоянно приходилось подыскивать какое-то оправдание для своей жены.

— Дженет готовится к заседанию в Книжном Клубе. Ее назначили казначеем.

— Очень рада за нее. Она такая прелестная женщина. Правда, немного застенчивая. Ей надо побольше общаться с людьми.

— Да, конечно, — согласился он, — но вы ведь знаете: Дженет росла на безлюдных просторах Бетельгейзе-четыре. Там только скалы и козы.

Ален надеялся, что этим беседа закончится — его поведение редко вызывало вопросы. Но внезапно на лице миссис Бирмингэм появилось строгое выражение.

— Вы вчера поздно вернулись, мистер Парсел. Хорошо провели время?

"Черт подери, — подумал Ален, — наверное, засек какой-нибудь «малыш». Интересно, много ли он увидел?

Если прицепился, то, уж конечно, проследил до конца.

— Не очень, — ответил Ален.

— Вы посетили Хоккайдо, — продолжала миссис Бирмингэм.

— Работа, — начал оправдываться он. — Информация для Агентства. — Ален неплохо освоил диалектику морального общества и находил в ней своеобразное очарование. Перед ним был бюрократ, бездумно следовавший установленной программе, в то время как сам он предпочитал смелую импровизацию. На этом основывался успех его Агентства, успех его личной жизни.

— Работа в средствах информации порой требует забыть личные чувства, миссис Бирмингэм. Вам, конечно, это хорошо известно.

Доверительный тон Алена сыграл свою роль. Лицо миссис Бирмингэм снова расплылось в улыбке. Сделав небольшую пометку в блокноте, она спросила:

— Увидим ли мы вас в среду на собрании жильцов?

Это будет послезавтра.

— Разумеется, — ответил Ален. За многие годы он научился переносить бесконечные мероприятия, нудные заседания со своими соседями в душном зале. И жужжание «малышей», передающих собранные сведения членам Комитета. Только, боюсь, от меня будет мало толку. — Ален был слишком занят своими идеями и планами, чтобы обращать внимание на прегрешения ближних. — У меня сейчас по горло работы.

— Кто знает, — не то надменно, не то лукаво усмехнулась миссис Бирмингэм, — возможно, мы услышим кое-что и о вас.

— Обо мне? — Алену опять стало не по себе.

— Мне кажется, я встречала ваше имя, когда просматривала сообщения. Будем надеяться, что я ошиблась. — Она опять слегка усмехнулась. — В противном случае это будет впервые за многие годы. Впрочем, никто не безгрешен; все мы смертны.

— Хоккайдо? — спросил он. Или то, что было после?

Краска, трава. Внезапно из памяти выплыли странные образы: мокрая трава сверкает под ногами, он стремительно и легко несется вниз по склону холма. Потом лежит на спине, глядя в бескрайнее черное небо; редкие облака — словно миражи в черной пустоте. И он раскинул руки, как будто для того, чтобы обнять звезды.

— Или то, что было после? — произнес вслух Ален, но миссис Бирмингэм уже занялась следующим человеком.

В вестибюле здания Монджентлок было шумно и людно, то и дело входили и выходили люди. Из-за миссис Бирмингэм Ален опоздал. Подъемник вежливо ожидал его.

— Доброе утро, мистер Парсел, — приветствовал Алена записанный на магнитофон голос, и двери закрылись. — Второй этаж: Бевис и Экспортно-импортная компания. Третий этаж: Американский Музыкальный Союз. Четвертый этаж: Информационное агентство Алена Парсела. — Подъемник остановился, и двери открылись.

В приемной, не находя себе места, метался заместитель Алена Фред Лад и.

— Привет, — рассеянно бросил Ален, снимая пальто.

— Ален, она здесь. — Лицо Лади зарделось. — Она пришла сюда раньше меня; я только поднялся — а она уже тут сидит…

— Кто? Дженет? — Ален представил себе, как миссис Бирмингэм, улыбаясь, приближается к Дженет, которая сидит и, ни о чем не подозревая, рассеянно расчесывает волосы, как члены Комитета выселяют его жену из квартиры и аннулируют аренду.