Айзек Азимов - Роботы и Империя (пер. М.Букашкина)

– У меня нет намерения действовать силой. Вы должны ехать добровольно. Ведь дело касается предотвращения войны.

– Это забота правительства, моего и вашего. Я отказываюсь что-нибудь делать. Я частное лицо.

– Вы обязаны сделать это для вашего мира. В случае войны пострадаем не только мы, но и Аврора.

– Я тоже не гипервизионная героиня.

– Тогда вы должны лично мне.

– Вы спятили! Я вам ничего не должна.

Д. Ж. тонко улыбнулся:

– Лично мне как индивидууму вы ничего не должны. Но у вас большой долг передо мной, как перед потомком Элайджа Бейли.

Глэдия замерла, глядя на бородатого монстра. Как она могла забыть, кто он?

– Нет, – наконец выговорила она.

– Да, – твердо сказал Д. Ж. – Два раза Предок сделал для вас больше, чем вы когда-либо могли бы оплатить. Его здесь нет, чтобы потребовать хотя бы часть долга, но я унаследовал его право.

– Но что я могу сделать для вас, если поеду? – в отчаянии спросила Глэдия.

– Там увидим. Так вы поедете?

Глэдии хотелось отказаться. Но как случилось, что Элайдж снова вошел в ее жизнь за последние сутки? Почему это невероятное требование прозвучало от его имени, да так, что отказаться было просто невозможно?

– Но Совет не позволит мне ехать с вами. Ни один аврорианин не сядет на поселенческий корабль.

– Миледи, вы прожили на Авроре двести лет, а потому думаете, что коренные аврориане и вас считают таковой. Это не так. Для них вы всегда останетесь солярианкой. Вас отпустят.

Сердце ее забилось, руки покрылись гусиной кожей. Он прав. Амадейро, например, считает ее солярианкой. И все-таки она повторила, стараясь убедить себя:

– Нет, не пустят.

– Пустят, – возразил Д. Ж. – Ведь кто-то из вашего Совета приходил к вам и просил принять меня?

– Он просил меня только сообщить о нашем с вами разговоре, и я это сделаю.

– Если они хотели, чтобы вы шпионили за мной в своем собственном доме, то сочтут даже более полезным, чтобы вы шпионили за мной на Солярии. – Он подождал ответа и, не получив его, продолжал с легкой улыбкой: – Миледи, если вы откажетесь, я не смогу заставить вас. Но они вас заставят. Только я не хочу этого. И Предок не хотел бы, будь он здесь. Он хотел бы, чтобы вы поехали со мной только из благодарности к нему и ни по какой иной причине. Миледи, Предок работал для вас в исключительно трудных условиях. Неужели вы не хотите поработать ради его памяти?

Сердце Глэдии упало. Она знала, что не может сопротивляться.

– Я никуда не могу ехать без роботов.

– Я на это и не рассчитывал. – Он снова улыбнулся. – Почему бы не взять с собой двух моих тезок?

Глэдия посмотрела на Дэниела. Он стоял неподвижно. Посмотрела на Жискара. Он стоял неподвижно. Посмотрела внимательнее, и ей показалось, что как раз в этот момент он чуть заметно кивнул.

Она должна верить ему.

– Ладно, – сказала она, – я поеду с вами. Эти два робота – все, что мне нужно.

В пятый раз в жизни Глэдия оказалась на космическом корабле. Сейчас она не могла вспомнить, когда они с Сантириксом ездили на Эвтерпу, чтобы полюбоваться ее знаменитыми лесами, которые считались несравненными, особенно в романтическом сиянии спутника планеты Джампстоуна.

Лес действительно оказался пышным, зеленым. Деревья росли правильными рядами, животные были тщательно подобраны, дабы могли радовать взор приятным внешним видом; среди них не было ни ядовитых, ни страшных.

Спутник, почти полтораста километров в диаметре, сиял над планетой, как бриллиант. Можно было наблюдать, как он двигается по небу с запада на восток, обгоняя медленное вращение Эвтерпы. Он блестел, поднимаясь к зениту, и тускнел, спускаясь к горизонту. В первую ночь Глэдия очарованно следила за ним, во вторую – восхищения поубавилось, в третью – она смотрела на него со смутным раздражением, полагая, что в первые ночи небо было яснее, что, впрочем, не соответствовало истине. Местные жители никогда на небо не смотрели, но громко расхваливали – перед туристами, конечно.

В общем-то Глэдия осталась довольна поездкой, но еще больше радовалась возвращению на Аврору и решила, что больше путешествовать не будет, разве что в случае крайней необходимости. Подумать только, это было по меньшей мере сто десять лет назад!

Какое-то время она боялась, что муж захочет еще куда-нибудь поехать, но он ни разу не заговорил об этом. Видимо, он пришел к тому же решению и, возможно, тоже боялся, что ей захочется путешествовать.