Айзек Азимов - Немезида (пер. Ю.Соколов)

– Ну а уверенности в себе она не потеряла?

– Нет. И это самое странное. Она уверена, что не ей, а тебе грозила опасность, как, впрочем, и любому на твоем месте. Только не ей. В этом она уверена, так уверена, Сивер, что я… – Инсигна покачала головой. – И не знаю, что теперь делать.

– Она же такая послушная девушка, Эугения. И ты это знаешь лучше, чем я.

– Уже не такая: она уверена, что мы не сможем остановить ее.

– А мы попробуем. Я поговорю с ней, и если она станет настаивать, то я просто отошлю ее на Ротор. Прежде я был на ее стороне, но, после того что случилось, буду строг.

– Тебе не удастся.

– Как это? Или Питт помешает?

– Нет, просто не сможешь.

Генарр невесело усмехнулся.

– Ну-ну, не настолько уж я поддался ее влиянию. С виду-то я могу казаться добрым дядюшкой, Эугения, но, если речь идет о том, что Марлене грозит опасность, – я забуду про доброту. Всему есть предел; вот увидишь – я умею и заставить. – Помолчав, он грустно добавил: – Кажется, мы поменялись ролями. Вчера ты требовала, чтобы я остановил ее, а я уверял, что это невозможно. Теперь наоборот.

– Это потому, что тебя испугало то, что случилось с вами там, а меня – то, что произошло здесь, внутри Купола.

– А что здесь случилось, Эугения?

– Я попыталась поставить ее на место. Я сказала ей: «А теперь, юная леди, не смей даже заикаться о том, что хочешь выйти из Купола, иначе даже из комнаты своей не выйдешь. Запрем, свяжем, если понадобится, и отправим на Ротор с первой же ракетой». Видишь, я вышла из себя настолько, что стала ей угрожать.

– Ну и что же она сделала? Готов прозаложить всю зарплату, что не ударилась в слезы, а стиснула зубы и сделала вид, что ничего не слышала – так?

– Нет. Я еще и половины не сказала, как мои зубы застучали, да так, что я не смогла продолжать. А потом накатила дурнота.

Генарр нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что Марлена обладает еще и странной гипнотической силой и способна справиться с любым противодействием? Но это же невозможно. А раньше ты ничего такого не замечала?

– Нет, конечно же, нет. И сейчас тоже. Она здесь ни при чем. Должно быть, я выглядела очень скверно в тот самый момент, когда принялась угрожать ей, может быть, даже испугала ее. Марлена очень расстроилась. Если бы дело было в ней, она так не отреагировала бы на последствия собственного поступка. Когда вы были с ней снаружи и она принялась снимать э-комбинезон, она же на тебя не смотрела. Она стояла к тебе спиной. Я это помню. И, увидев, что тебе плохо, она сразу бросилась на помощь. Не могла же она наслать на тебя эту порчу и тут же кинуться помогать.

– Но тогда…

– Подожди, я не окончила. Значит, так. Я пыталась ей угрожать, но все кончилось тем, что я и рта не смогла открыть. Однако я стала за ней следить, глаз с нее не спускала, но так, чтобы она не заметила. И увидела, как она говорила с кем-то из твоих часовых, что стоят здесь повсюду.

– Так положено, – пробормотал Генарр. – Вообще-то Купол – военный объект. Но часовые просто поддерживают порядок, помогают сделать то, се.

– Знаешь что, – с укоризной бросила Инсигна, – по-моему, таким образом Янус Питт обеспечивает контроль за всеми твоими действиями – но дело не в этом. Марлена долго разговаривала с часовым, они даже поспорили. Потом, когда Марлена ушла, я спросила его, о чем они беседовали. Он не хотел говорить, но я заставила. Так вот, она интересовалась, нельзя ли получить пропуск, чтобы беспрепятственно уходить из Купола и таким же образом возвращаться. Я спросила его: «И что вы ей ответили?» А он сказал: «Что все можно уладить у командира, и я сам возьмусь посодействовать». Я возмутилась: что это еще за содействие, разве можно оказывать такую помощь? Он отвечал: «А что еще мне оставалось, мэм? Всякий раз, когда я пытался объяснить ей, что это невозможно, мне тут же становилось плохо».

Генарр, окаменев, слушал.

– То есть ты утверждаешь, что Марлена бессознательно делает это? Всякий, кто пытается ей противоречить, немедленно ощущает дурноту, а она даже не подозревает об этом?

– Нет, конечно, нет. Я просто не понимаю, что происходит. Если бы такая способность проявлялась у нее бессознательно, об этом было бы известно еще на Роторе, но там я ничего такого не замечала. Однако такой эффект проявляется не всякий раз. Вчера за обедом она попросила добавку десерта, и я, забывшись, в резкой форме отказала ей. Она надулась, но подчинилась, и я не почувствовала ничего плохого, уверяю тебя. Мне кажется, что ей нельзя противоречить лишь в том, что связано с Эритро.