Джеффри Форд - Меморанда

– Позвольте я подержу, – сказал он и вырвал оружие у меня из рук.

Я попятился, а голова Учтивца уже вернулась в вертикальное положение. Он отбросил копье в сторону, и оно жалобно звякнуло о мощеный пол.

– Анотина! – завопил я, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, слышит ли она. – Беги!

Та, все еще скорчившись, сидела в тени фонтана. Когда я обернулся к Учтивцу, тот каким-то невероятным образом очутился прямо возле меня.

– Отдохните немного, – произнес он. Каменный взгляд и смрад его дыхания лишили меня остатков воли.

Ответить я не успел. Рука Учтивца взметнулась со скоростью хлыста, и резиновый кулак угодил мне точно в челюсть. От удара моя голова дернулась, и я упал набок. Боли почти не было, но я был совершенно обездвижен и не мог шевельнуть ни рукой ни ногой. Сознание в данном случае было деталью незначительной, но я все же умудрился его сохранить. Титаническим усилием повернув голову, я увидел Учтивца – тот стоял над Анотиной и, глядя сверху вниз, словно ребенку, протягивал ей руку.

– Пожалуйста, – ласково сказал он, предлагая ей встать.

Я открыл рот и хотел окликнуть ее по имени, но из глотки вырвалось только жалкое хрипение. Точный удар Учтивца парализовал мое тело, и теперь, когда к членам начала возвращаться чувствительность, мышцы сводило жестокой судорогой. Мне стоило огромных усилий перевернуться на живот и подняться на колени.

– Идемте же, – уговаривал Анотину Учтивец, протягивая руку.

По тому, с какой черепашьей скоростью я двигался, было ясно: ожить вовремя мне не удастся. Внутри все клокотало от ярости, однако процесс восстановления от этого не ускорился ни на йоту.

Анотина словно внезапно очнулась и с яростным рычанием всадила тупой конец копья в узкий подбородок Учтивца. Удар отбросил его на пару шагов назад.

Пока тот пытался восстановить равновесие, Анотина ловко перевернула копье и пырнула его острием в правое плечо, тут же вытащила оружие и снова воткнула в то же самое место.

– Ну зачем же портить такой чудесный день? – укоризненно произнес Учтивец с неизменной улыбкой.

Не дожидаясь пока Анотина атакует его снова, он завел руку ей за спину и схватил за волосы. Рука Учтивца немыслимым образом скрутилась жгутом, словно мокрое полотенце, и это движение привлекло ухо Анотины прямиком к его пасти. Свободной рукой Учтивец избавил ее от оружия так же легко, как и меня.

Сколько ни силился я встать, ничего не выходило. Единственное, на что я был способен, – ползти, наблюдая за тем, как чудовище прилаживается ртом к уху Анотины. Та отчаянно сопротивлялась, но высвободиться не могла. Она взывала ко мне, глядя на меня огромными испуганными глазами. Я не хотел этого видеть, но отвести взгляд был не в силах.

– Не надо! – закричал я, когда вернулся голос, и крик запрыгал эхом по стенам сада. Как ни странно, Учтивец выпустил волосы Анотины, отодвинулся от нее и застыл, чуть наклонив голову, словно к чему-то прислушиваясь.

– Ай-яй-яй, – вдруг запричитал он, прижимая все десять извилистых пальцев к животу. – Ой-ой…

Его громадная голова опять дохлой рыбой упала набок, и из открытого рта вырвалась отрыжка, отдающая бормотанием Брисдена. Из-под пальцев поползла дымящаяся серебристая струйка. Затаив дыхание, мы смотрели, как жидкая ртуть кислотой прожигает его внутренности и одежду. Она сочилась сквозь сотни крошечных отверстий, быстро сливавшихся в огромную зияющую рану, и капала на камни. У ног Учтивца образовалась лужица змеящихся изображений.

– Прошу прощения, – сказал он, впервые без улыбки. Покачнувшись, шагнул вбок, встал на колени, а затем повалился наземь.

Анотина бросилась ко мне и помогла подняться. Я был все еще слаб, но уже мог самостоятельно стоять на ногах.

– Брисден знал, что нужно делать, – сказала она, обнимая меня.

Я притянул ее к себе и, закрыв глаза, крепко стиснул в объятиях.

– Хотел бы и я знать… – пробормотал я.

– Слышишь? – насторожилась она.

Теперь, когда угроза по имени Учтивец миновала, пришло время для нового страха. Звук разрушения из монотонного, надоедливого шума превратился в настоящий рев. Я взглянул на небо: звезды растаяли, скоро должно было взойти солнце.

– Леса, должно быть, уже нет, – промолвила Анотина, – да и поля тоже.

– Нужно спешить, – заторопил я ее. – Где мой скальпель?

– Кажется, у фонтана, – припомнила она, выпуская меня из объятий, и бросилась на поиски инструмента.

Я тем временем подковылял к Учтивцу и носком башмака перевернул его на спину. В двух шагах серебрилась лужица жидкой ртути, прогрызавшей себе путь сквозь камни дорожки. Прежде чем последняя капля просочилась в землю, я разглядел удивительную сцену, сложившуюся из живых линий. В ней какой-то молодой человек стоял подле огромного прозрачного куба – видимо, ледяного, – а внутри этого куба была заключена женщина. Я наклонился, чтобы разглядеть ее получше, и пока серебристый экран не впитался в камень окончательно, убедился, что это Анотина.