Георгий Гуревич - Нелинейная фантастика [опыт конструирования НФ романа]

Ольгу подвела ее собственная школа. Предъявляла пониженные требования, в Москве девушка не вытянула. И самолюбие не позволяло ей вернуться в родной район с клеймом поражения.

И Ташенька не вытянула, само собой.

Что касается безымянного сони, он все проспал Вообще, жил на авось Повезет – примут, не повезет – не примут.

Строка вторая, все десятеро поступили на работу в некий таинственный, по-видимому, закрытый институт НИИНФ. И вот, встретившись на пристани в Беломорске (могу рассказать, как они были одеты), ребята гадают, что такое НФ.

– Новейшая физика, – уверен Павел.

Виталий, словесник, напоминает, что с буквы Ф начинается много наук: философия, филология, физиология, фототехника…

– Но зачем же филологию помещать в Белом море?

– Институт нерешенных формул, – мечтает Илья.

– Неплановое финансирование, – предполагает Игнат.

– Небесный футбол, – приходит в голову Роману.

А Ташеньке – новые фасоны.

– Институт наивных фифочек, – подкалывает Филипп.

– Махальных фанфаронов, – готова отбрить Алла.

Так, гадая и зубоскаля, они представляются друг другу и читателю. У кого что на уме.

Не в каждой сценке каждому предоставляется слово. Но я, автор, знаю, что они сказали бы. Сами под­сказывают. Появившись на свет, мною же порожденные герои упрямо гнут свою линию. Иному надо бы дать задание, поручить высказывание, а он упрямится: не в моем характере.

А с другой стороны, мне легче. Дан эпизод. И герои готовы. Сами диктуют, как им хочется проявиться.

Именно необитаемый. В Белом море полно таких островков Скала в полкилометра длиной, мох, черника, корявые, пригнутые ветром к земле карликовые березки. Вокруг молочная мгла, угрюмые туши других скал на горизонте.

Ночная тревога на пароходе. Пассажиров поднимают с коек, сажают в шлюпку, велят грести к ближайшему островку. И вот они выбираются на мокрые камни – семь парней, три девушки.

Я-то, автор, знаю, что это учебная тревога. Инфант испытывает, как ведут себя кролики в чрезвычайных обстоятельствах. Но испытуемые не знают… воспринимают робинзонаду всерьез.

Плачет испуганная Ташенька. Ольга молчит, крепится. Для нее важно всегда сохранять достоинство.

А больше всех шумит Игнат. Кому-то грозит, обещает жаловаться, кричит, что «кто-то виноват, кто-то обязан спасать». Но некому звонить по телефону. Тут, на пустынном островке, мастер устраиваться и устраивать теряет почву под ногами. Он в панике и сеет панику.

Павел первым принимается за дело. Дождь идет, холодно, девчонки простудятся. Навес прежде всего. Костер хорошо бы. У кого есть спички? Собирайте дрова. Его примеру следуют Виталий, и компанейский Филипп, и неловкий Илья, и Роман. Филя уже балагурит. Он растеряется только в одиночестве. Его слушают. Смеются. Что еще нужно?

Роман приволок самое большое бревно, плавник нашел в темноте. Гордится силой. На Ольгу посматривает, ждет одобрения. Все они смотрят на Ольгу.

Виталий, конечно, все подмечает, запоминает. По привычке подбирает выразительные слова, чтобы позже написать рассказ о смертельной опасности? А опасность смертельная? Едва ли. В семнадцать лет не верится в реальность собственной гибели. Но все-таки страшновато, сосет под ложечкой.

С утра проблема еды. Черникой не прокормишься. Но есть грибы. И ловится рыба. В Беломорске Виталий разглядел, что тамошние ребята ловят камбалу острыми палочками. Протыкают, так и носят улов, нанизывая. Набирается на жиденькую уху. Трудно ловить: сноровки нет, и вода ледяная. Походи в ней!

День проходит, другой, не появляются спасатели. Павел предлагает строить плот. Кто поплывет рискуя? Кого оставят слабых кормить? Характеры подсказывают.

А соня все спит. Авось обойдется. Когда спишь, меньше есть хочется.

Вертолет прибывает на четвертый день робинзонады, когда Роман, Виталий и Алла отчаливают на плоту. А вы других послали бы?

Лаборатории номер 1 похожа сейчас на класс. Борис Борисович сидит за кафедрой, откинувшись, зорко поглядывает сквозь прищуренные веки, Гелий бегает из угла в угол, с жаром объясняет задачу восьмерке испытателей. Восемь осталось. Выслушав рассказы о пребывании на острове, Гелий и ББ отчислили двоих: соню, которому рассказать было нечего, и Игната, который только грозил пожаловаться. Крайности: излишнее спокойствие и излишнее возбуждение мешают опыту.

– Итак, вы отправитесь в Беломорск на день, – говорит Гелий. – Вам дается дар превращения Вы сможете как угодна менять свое тело и лицо в пределах генотипа человека. За пределы остерегайтесь выходить. Наблюдайте, запоминайте все детали…