Роберт Хайнлайн - Бездна [Скачок в вечность]

Бриггз ничего не ответил. Бонн продолжал:

– Теперь я тебе скажу, что случилось на самом деле. До того момента как ты приземлился в Пьед-а-Терра, твой рапорт соответствует действительности…

– Откуда вы знаете?

– Естественно, что ты был под прикрытием. Ты же не думаешь, что в таком деле я положусь на одного человека, правда?

– Почему же вы мне не сказали? Я бы мог обратиться за помощью и избежал бы всего этого.

Бонн оставил его слова без ответа.

– Ты нанял агента, отставил его, вошел в тот драгстор, вышел и направился к почтовому отделению. На улице не было никакой драки по той простой причине, что никто тебя не преследовал. На почте ты послал три цилиндрика, один из которых мог – или не мог – содержать те пленки. Оттуда ты направился в отель «Новая Эра», оставил его двадцать минут спустя и сел в ракету, следующую в Кейптаун. Ты…

– Минутку, – перебил Бриггз. – Как же я мог это сделать – и все-таки оказаться теперь тут?

– А-а? – Бонн на минутку, кажется, смешался. – Это просто детали, тебя ведь опознали. Для тебя было бы гораздо, гораздо лучше, если бы ты остался в той ракете. В самом деле… – начальник бюро внимательно посмотрел в голубую даль, – … к настоящей минуте все было бы куда лучше, если бы мы официально признали, что ты остался в той ракете. Не повезло тебе, Бриггз, очень не повезло. Ты не провалил свое задание – ты продался!

Бриггз смотрел на него хладнокровно:

– Так вы предпочитаете такое объяснение?

– Пока нет. Вот почему лучше признать, что ты остался в этой ракете – пока все не уладится, не выяснится…

Бриггзу не нужно было делать сложные расчеты, чтобы понять, что произойдет и какое будет принято решение, когда «все выяснится». Он вытащил из кармана блокнот, что-то поспешно в нем нацарапал, оторвал листок и вручил его Бонну. Там было написано:

«Немедленно слагаю с себя мои обязанности». Далее следовала подпись, отпечаток большого пальца, дата и час.

– Пока, босс, – попрощался он.

И легко повернулся, как бы для того, чтобы уйти. Бонн взревел:

– Стой! Бриггз, ты арестован.

Он направился к столу. Бриггз нанес ему удар по дыхательному горлу, потом еще один – в живот. Убедился, что Бонн вырубился надолго. Осмотрев стол, он нашел препарат для отключающих сознание инъекций и сделал Бонну подкожное впрыскивание, действующее два часа, выбрав местечко около родинки, маскирующей место укола на спине, вытер иглу, уложил все на место, стер магнитофонные записи, касающиеся его, включая скрип двери, оставил сигнал включенным на «секретно» и «не беспокоить» и вышел из Бюро другим потайным ходом.

Он отправился на ракетодром, купил билет до Чикаго. Ждать надо было двадцать минут. Бриггз сделал ряд мелких покупок, предпочитая живых клерков машинам, чтобы они видели его лицо. Когда была объявлена посадка на корабль до Чикаго, он прошел туда вместе с остальными.

У внутренних ворот, чуть не доходя до платформы с весами, он стал частью той толпы, которая состояла из провожающих, помахал кому-то, кто отошел от весов, и оказался за воротами, улыбнулся, покричал: «До свидания!», покорно дал толпе увлечь себя назад от ворот, когда те закрывались, выбрался из толпы и направился в мужской туалет. Когда он оттуда вышел, в его внешности появились заметные перемены. Что еще важнее, изменились его повадки.

Небольшая незаконная сделка в салоне рядом с залом, где выдавали вещи напрокат, обеспечила его нужной рабочей карточкой, еще через пятьдесят пять минут он отправлялся в путь по стране как Джек Гиллспай, грузчик и помощник водителя дизель-грузовика.

Неужели он действительно настолько скверно адресовал цилиндр, что почтовый автомат его забраковал? Он заставил наклейку, которую тогда сделал, возникнуть в его мозгу, и добился, чтобы она стала такой же отчетливой, как пробегающий мимо пейзаж. Нет, буквы его символов были четкими и правильными, машина должна была их принять.

Не могла ли машина отбросить цилиндр по другой причине, скажем, из-за того, что ярлычок приклеился вверх ногами? Да, но надпись, сделанная от руки, заставила бы почтового клерка вернуть цилиндрик назад в желобок. Одна такая задержка не составит больше десяти минут, даже в час пик. Даже при пяти подобных задержках цилиндрик должен был попасть в Чикаго больше чем за час до того, как он позвонил Бонну.

Предположим, наклейка совсем отвалилась, в таком случае цилиндрик пришел бы туда, куда отправились камуфляжные кассеты.