Майкл Коуни - Я помню Паллахакси

– Для другой, предпочтительной формы жизни. Кикихуахуа, несомненно, пришли к выводу, что в таких случаях цель оправдывает средства, и они не запретили своему первому созданию убивать и работать с металлом. Зато второе должно было полностью соответствовать их идеалам. Кроткое, миролюбивое, дружелюбное существо, живущее плодами земли, снабжённое инстинктом коллективизма и приносящее потомство партеногенетически, что исключает опасность перенаселения.

– Лорины, – прошептала Чара. – Они придут нам на смену.

– Боюсь, что да. Вы никогда не испытывали любопытства по поводу лоринов, верно?

– Конечно, нет.

– Потому что вы так запрограммированы.

– Откуда вы все это знаете, мистер Мак-Нейл? – спросила Чара. – Земляне жили у нас не так уж много поколений.

– Мы хорошо знаем кикихуахуа и их типичный modus operandi. Вы, стилки, – колонисты первой волны, как у нас говорят, и ваша работа состоит в том, чтобы выжить в потенциально опасной среде, причём любыми средствами. Охота, рыбная ловля, земледелие, что угодно! Вот почему они сделали вас сильными и жестокими… по стандартам кикихуахуа, разумеется. И пока вы заняты выживанием, вы сажаете анемоны и чашечные деревья, чтобы снабжать едой и питьём подрастающие пещеры-кормилицы, которые были заложены самым первым вашим поколением.

Крейн мрачно хохотнул.

– Значит, вот кто мы такие. Целая планета стригальщиков! Презренная работа, которую мы поручаем самым бестолковым членам общества. Ладно, пускай будет так. Грум приходит, грум уходит, и ничто не может этого изменить.

Прежде я часто задумывался, в чём же истинный смысл нашей жизни. Что же, теперь я знал. Ничей Человек был совершенно прав; знание не принесло мне ни радости, ни утешения. Мы, стилки, пребывали в этом мире временно и только в качестве расходного материала.

– Значит, единственная цель нашей жизни – сажать деревья?

– Да, Харди. Пока пещеры-кормилицы не вырастут настолько, что смогут поддерживать оптимальную популяцию лоринов.

– И что тогда будет?

Я не мог не окинуть взглядом пещеру. Она казалась огромной. Лорины суетливо сновали взад-вперёд, вкладывая соски в губы задремавших.

– Честно говоря, не знаю.

– Но возможно, мы уже выполнили свою миссию? Похоже, что пещеры-кормилицы достигли полного развития.

– Мы не имеем возможности судить, только лорины знают это.

– И всё-таки что они сделают?

– Лорины не уничтожат вас, если ты это имеешь в виду. Убийство противоречит их принципам. Полагаю, они просто оставят вас спать вечным сном.

Наступило молчание. Я ощутил глубокую печаль. Мне всегда нравились лорины, они были такими спокойными и добрыми, и они помогали нам время от времени, потому что мы тоже нравились им. И вот теперь оказалось, что нашим мохнатым друзьям просто нужна крепкая рабочая сила.

Я подумал, что понадобится немало времени, прежде чем я свыкнусь с новым положением вещей. Я был рад, что у нас нет возможности преждевидеть первоначало нашей цивилизации. Узнай мы с Чарой слишком много – и мы действительно могли бы пасть духом.

Чара тесно прижалась ко мне. Взглянув через её плечо, я увидел, что Крейн уже дремлет у изгиба стены. Явился лорин и мягко вложил сосок ему в губы.

– Проснись, Харди, проснись!

Чара, опершись на локоть, легонько тыкала меня пальцем под рёбра. Должно быть, я задремал? Я быстро сел и понял, что больше не чувствую никакой усталости.

Кругом зашевелились стилки. В пещере стало немного светлее: на полу лежали кучки люминесцирующего лишайника. Лорины сновали ещё поспешней, чем обычно, извлекая соски изо ртов лежащих.

– И это всё? – едва осмелился спросить я. – Всё кончилось, да? Все сорок лет?

– Я никак не могу поверить. – Чара плакала тихими, обильными слезами радости, они стекали по лицу и капали с округлого подбородка.

Крейн прошептал:

– Мы снова увидим грум, благодарение Фа!

Я перекатился на бок, чтобы разбудить мистера Мак-Нейла, и что-то хрупнуло и рассыпалось под моим плечом. Я смотрел на это несколько секунд, размышляя о запрете, но передумал.

Мои потомки должны помнить все о мистере Мак-Нейле. Всё, что он сказал. Всё, что он сделал. И даже это. Он будет жить в памяти моих потомков, покуда лорины не отправят их на вечный покой. Но это будет ещё нескоро.

Лорины помогли нам подняться на ноги и провели к выходу из пещеры. Вскоре все мы моргали и щурились на яркий солнечный свет.

Фа вернулся, Ракc ушёл! Весь мир был таким новым, светлым и прекрасным, что вокруг меня раздались крики восторга и благодарности.