Энн Маккефри - Сассинак

— Нужно проделать все поскорее, потому что в этих чертовых отделяемых отсеках слишком мало запасов воздуха. Если Сассинак в сознании, она погрузит себя в холодный сон, но, когда этим занимаются любители, они часто совершают роковую ошибку.

— Если она в холодильной камере, мы не сможем ее обнаружить — это все равно что смерть, — вставил Макин. — Нам нужно найти ее, прежде чем она это сделает или прежде чем она умрет.

— Как долго она сможет протянуть, Эрлинг?

Все посмотрели на лицо инженера — оно не выражало особой надежды.

Эрлинг развел руками:

— Зависит от нее. Рискнет она продержаться на имеющихся запасах воздуха или выберет холодный сон. Мы ведь даже не знаем, а не вывел ли тот, кто запустил отсек, вместе с маяком из строя и кислородные баки с модулем холодного сна. Самое большее сто десять — сто двадцать часов с момента запуска. — Он посмотрел на часы и закончил:

— Прошло уже восемь часов. А так как капитан твердо решил явиться на завтрашнее рандеву с кораблем ИОК, это отнимет у нас еще от двадцати четырех до тридцати часов. — В его взгляде ощущался вызов, и вефт-энсин Джрайн принял его.

— Предположим, мы не смогли убедить капитана отказаться от рандеву. Как насчет того, чтобы вернуться после встречи? Тогда капитан, возможно, будет более сговорчивым.

— Кто знает? — фыркнул Эрлинг. — Может, ему приспичит отправиться в командный сектор. Вы утверждаете, что сможете найти Сассинак вместе со ссли, но я не уверен, что после встречи смогу достаточно точно рассчитать курс и время. Даже если мы выйдем на то же самое место, где произошло катапультирование, — хотя и это звучит нелепо, когда речь идет о сверхсветовом пространстве, — у нас нет гарантий, что мы используем тот же вектор. Как-то на одном корабле попытались перебросить боевые модули из ССП в систему Герими. Так те разметались по всему космосу, и понадобились месяцы, чтобы разобрать ту путаницу. Даже используя вас как проводников, мы должны будем маневрировать кораблем. Не знаю, насколько нам это удастся.

— Мы должны попытаться. — Мира взъерошила свои светлые волосы, словно пытаясь их выдрать. — Сассинак невиновна, и я не намерена позволять, чтобы все свалили на нее. Она многим помогала в Академии…

— Только не вашей компании, — заметил Джрайн.

— Это моя мать заставила меня дружить с ними, — отозвалась Мира. — Но теперь моя подруга — Сассинак, и я не хочу, чтобы она болталась по космосу неизвестно сколько времени в этом дурацком отсеке!

— Ну и что ты предлагаешь?

— Думаю, у Джрайна возникла хорошая идея. Пусть Фаржон проведет свое рандеву, а когда он выкинет эту заботу из головы, попробуем убедить его.

Если же он не согласится…

Кавери сердито нахмурился. Никому не хотелось произносить вслух слово «мятеж».

Сассинак очнулась в тусклом сероватом свете эвакуационного отсека с шишками на лбу и на затылке и с чувством, что прошло очень много времени.

Она почти ничего не видела и наконец осознала, что что-то закрывает ее голову. Но когда девушка подняла руку, она почувствовала резкую боль и потерла больное место. Казалось, туда сделали укол… С трудом сбросив с головы капюшон, Сассинак огляделась. Она лежала на противоперегрузочной кушетке в стандартном эвакуационном отсеке. Под подушками кушетки находился бак для холодного сна на случай, если что-нибудь пойдет не так, как надо. У нее появилось ощущение, что это уже произошло, но она никак не могла вспомнить, что именно.

Сасс с трудом приподнялась, стараясь не поддаваться панике. Либо она находится в функционирующем отсеке внутри корабля, либо в таком же отсеке, но уже в самостоятельном полете. В любом случае отсек проявлял о ней должную заботу, иначе она бы не проснулась. Воздух казался нормальным, но если она пробыла здесь достаточно долго, то ее обоняние просто успело привыкнуть. Сассинак посмотрела на панель управления, но в этот момент ее желудок взбунтовался и к горлу подступила тошнота. Она вовремя успела потянуть за рычаг, и стальной таз выскользнул из ниши возле кушетки.

Ее рвало до тех пор, пока изо рта не пошла желчь. Сассинак вытерла рот рукавом. Ну и вонь! Она усмехнулась — нашла время для брезгливости! Ее все еще знобило, но понемногу становилось легче. Вернув таз в нишу, Сассинак нашла кнопку, которая должна была опустошить и стерилизовать его, и откинулась на кушетку.

Цифровое табло над люком проинформировало, что отсек стартовал восемь часов сорок две минуты тому назад. Стартовал! Сасс заставила себя прочитать и остальную информацию. Запас кислорода почти не тронут; время истощения девяносто два часа четырнадцать минут. Запасы пищи и воды также в норме; время истощения не определено. Естественно — она ведь пока еще не пила и не ела, поэтому компьютер не имел об этом сведений. Сассинак попыталась взобраться на кушетку и едва снова не потеряла сознание. Как она могла так ослабеть, если пробыла здесь всего восемь часов? Да и, кроме того, что вообще произошло? Отделяемые отсеки предназначались в первую очередь для эвакуации раненых и вышедших из строя членов экипажа. Может, она потеряла сознание на корабле?