Энн Маккефри - Сассинак

— Отставные служащие Флота по большей части живут в таких местах, — рассказывал Абе, — главным образом в усадьбах вверх по реке. Возможно, мы как-нибудь во время твоих каникул отправимся в круиз и поглядим на поместья. В горах у меня тоже много друзей.

Но и город сам по себе представлял огромный интерес для девушки, выросшей в маленьком шахтерском поселке. Теперь она понимала, как глупо поступили жители Мириады, назвав скопление одноэтажных сборных домишек Городом. Здесь здания государственных учреждений тянулись вверх на десять — двенадцать этажей, а с площадок обозрения на их крышах открывалась просто головокружительная панорама. Магазины были переполнены товарами со всех известных планет; суета на улицах продолжалась с рассвета до глубокой ночи. Неделями Сасс упивалась праздниками в честь смены времен года или исторических личностей, театром, музыкой и прочими видами искусств. Она мечтала на Мириаде о таком шумном и ярком городе, который корабли Флота, отправляющиеся и прибывающие каждый день, связывали со всей Вселенной.

Хотя космодром находился за ближайшей грядой холмов, защищающей город от шума, Сасс нравилось наблюдать за челноками, взлетающими в небо над лесистыми склонами.

Со временем Сассинак смогла встретиться кое с кем из переживших рейд на Мириаду. Карие стала мрачной и унылой — веселье и энергия напрочь покинули старую подругу. На пути бедняжки не повстречался человек вроде Абе, который помог бы Карие сохранить надежду и веру, поэтому прошедшие годы превратили ее в настоящую старуху, полную горечи и усталости.

— Я хочу только получить работу, — говорила она. — Мне сказали, что я не смогу учиться. — Ее голос походил на испуганный шепот — это был голос раба, испытывающего постоянный страх, что его услышат.

— Ты могла бы переехать сюда, — предложила подруге Сасс, надеясь, что Карие согласится. Хотя Сассинак очень любила Абе, ей недоставало близкой подруги, а в ее комнате хватало места для двоих. Они с Карие знали друг друга всю жизнь и всегда свободно говорили обо всем. Она могла бы вернуть Карие детство, воскресить ее надежды. Но Карие отстранение покачала головой:

— Нет, Сасс. Мы были друзьями, были счастливы, и когда-нибудь я, возможно, сумею все вспомнить. Но теперь я смотрю на тебя и вижу… — Она не договорила и отвернулась.

— Пожалуйста, Карие! — Сасс схватила Карие за плечи, но та вырвалась.

— Все кончено, Сасс. Я не могу быть ничьим другом. Во мне ничего не осталось… Если бы я только нашла место, где могла бы работать в одиночестве…

Сасс заплакала:

— Карие, ты все, что у меня есть…

— Меня здесь нет. — И с этими словами Карие выбежала из комнаты.

Позже Сасс узнала, что Карие вернулась в больницу продолжить лечение, а потом покинула планету навсегда, даже не сообщив ей. Абе утверждал, что от этого горя Сасс может излечить только работа, а когда-нибудь — месть тем, в чьих интересах ведется работорговля. И Сассинак полностью посвятила себя учебе и к началу вступительных экзаменов в Академию смогла справиться по крайней мере с внешними проявлениями своего горя. Она получила высшие баллы, к радости Абе. На его покрытом шрамами лице сияла гордая улыбка, когда он повел свою подопечную покупать необходимые принадлежности.

— Я всегда знал, что ты справишься, Сасс. Только помни, чему я тебя учил, и через несколько лет я буду так же радоваться твоим оценкам на выпускных экзаменах.

Но Абе не повел ее к большой арке перед входом в Академию. Утром он, как всегда, отправился на работу (Сасс не знала, в каком из полувоенных учреждений нашлось место для ее наставника, а он не делился с ней подобной информацией), оставив ее нервно разглядывать себя в зеркале и поправлять одну за другой непокорные пряди волос, пока ей не пришлось бежать, чтобы не опоздать уже в первый день учебы. Первым, на кого наткнулась девушка, был нагловатого вида старшекурсник; она постаралась обратиться к нему в полном соответствии с инструкциями в маленьком буклете, который ей прислали накануне.

— Сэр, курсант Сассинак докладывает… — Тут она ошарашенно запнулась.

Старшекурсник показывал ей язык и шевелил пальцами возле ушей, потом внезапно опустил руки и мрачно усмехнулся.

— Тупица, разве тебя не научили, как нужно докладывать старшим? — В его голосе слышалось холодное презрение, столь знакомое Сасс по голосам пиратских рейдов.

Поняв, что над ней смеются, Сассинак с трудом сдержала гнев и послушно ответила: