Стивен Бакстер - Глаз времени

Вдруг он услышал, как над полем кровавой резни пронесся вой трубы и неровный бой барабанов. На какое-то мгновение он отвлекся.

Тут с неба упала булава и выбила из его руки саблю. Он почувствовал резкую боль: ему размозжили палец. Лишившись оружия и одной руки, он развернулся и увидел возвышавшегося над ним на коне монгола, вновь заносившего свою булаву для удара. Абдикадир сделал резкий выпад вперед и своей здоровой рукой нанес воину удар в бедро, целя в нервный узел. От боли враг окаменел и повадился, едва не утянув с собой лошадь. Пуштун упал на колени, отыскал саблю на пропитанной кровью земле и одним прыжком оказался на ногах, тяжело дыша и ища глазами следующего противника.

Но так его и не увидел.

Монголы разворачивали лошадей и удалялись в направлении далекого лагеря. Проносясь галопом, лишь некоторые из них останавливались, чтобы протянуть руку лишившемуся коня товарищу и посадить его себе за спину. По-прежнему тяжело дыша и крепко сжимая в руке рукоять сабли, Абдикадир все никак не мог понять, что случилось. Все произошло неожиданно и напоминало то, как если бы бурный поток вдруг взял и повернул обратно.

Возле его уха раздался резкий хлопок. Абдикадир знал, что это было, но его мозг, казалось, медленно выуживал информацию из памяти. Звуковой удар. Пуля. Он повернулся туда, откуда послышался выстрел.

Перед воротами Иштар он увидел, что не все монголы выполняли приказ к отступлению. Человек пятьдесят всадников, твердо сидевших на своих лошадях, пытались пробиться сквозь открытые ворота. И кто-то из них, находясь в самом центре атаки, стрелял в него.

Абдикадир выронил саблю из руки. Мир вокруг него закружился, и обильно политая кровью земля бросилась ему навстречу.

Байсеза услышала шум и крики, которые раздавались прямо под дверью ее госпиталя. Она выскочила наружу, чтобы узнать, что происходит. Редди Киплинг, чья рубашка была полностью испачкана кровью, последовал за ней.

Отряд монголов прорвался сквозь линию обороны македонцев и теперь пробивался к воротам. Исполняя команды офицеров, воины Александра теснили их, окружив плотным кольцом, подобно тому, как антитела захватывают болезнетворный микроорганизм. Но монголы продолжали свирепо сражаться даже после того, как их сбрасывали с лошадей.

Одному человеку все же удалось проскользнуть сквозь сражающуюся толпу, и теперь он бежал по направлению к храму. Это была женщина. Македонцы не заметили ее или просто не стали останавливать, не считая ее серьезной угрозой. На ней был кожаный доспех, но волосы были подвязаны полосой ткани ярко-оранжевого цвета.

— Какой яркий цвет, — проворчала Байсеза.

— Что ты сказала? — спросил Редди.

— Это, должно быть, Сейбл. Она направляется в храм…

— Ей нужно… Глаз Мардука…

— Из-за него все и началось. Пошли!

Они бросились вслед за Сейбл, бежавшей по Дороге процессий.

С беспокойными лицами македонские воины проносились мимо них к внезапно атакованным воротам, тогда как перепуганные и растерянные жители Вавилона искали, где укрыться. Над их головами неподвижно застыли в воздухе серебряные сферы, словно цепь камер наблюдения. Байсеза была потрясена тем, как много их было.

Редди оказался в зале Мардука первым. Огромный Глаз по-прежнему парил над застывшей лужей расплавленного золота. Сейбл стояла перед ним. Тяжело дыша, с растрепанными волосами, ниспадающими ей на плечи, которые покрывал монгольский панцирь, она смотрела на свое искаженное отражение. Женщина подняла руку и хотела прикоснуться к сфере.

Журналист сделал шаг вперед и сказал:

— Мадам, я вынужден попросить вас покинуть это место, иначе…

Одним движением Сейбл повернулась и навела на него пистолет. Раздался выстрел, гулким эхом прокатившийся по древнему залу. Редди отлетел в сторону, ударился спиной о стену и рухнул на пол.

— Редди! — закричала Байсеза.

Сейбл навела на нее пистолет и сказала:

— Даже и не думай.

Киплинг взглянул на нее с какой-то беспомощностью. Его широкий лоб покрылся каплями пота, а толстые стекла очков были забрызганы кровью раненых, которым он старался помочь. Он схватился за бедро. Сквозь его пальцы хлестала кровь.

— Меня подстрелили, — сказал он с глупой улыбкой.

Байсеза уже было бросилась к нему, но застыла на месте и подняла руки вверх.

— Сейбл Джоунз, полагаю? — сказала она.

— О, слава обо мне идет впереди меня.

— Где Коля?

— Умер… А впрочем… — Она улыбнулась. — Кажется, я начинаю понимать, что произошло. Когда монголы затрубили отступление, я подумала, что это просто совпадение. Знаешь, что могло случиться? Чингисхан мертв, и все его сыновья, братья и генералы сейчас спешат на курултай, чтобы решить, кому достанется главный приз. У монголов социальная структура, как у стаи шимпанзе. Как и у этих обезьян, когда умирает доминантный самец, все стремятся занять его место. И Коля использовал это против них, — она покачала головой. — Нужно отдать должное этому тощему маленькому ублюдку. Интересно, как это ему удалось?