Пол Андерсон - Мы выбираем звезды

… Десять лет спустя по корабельному времени, через три четверти светового столетия. Звездолет тормозит, на небе одно за другим возникают пропавшие было созвездия…

… Бион. Зеленое море, над которым летают крылатые существа. Лес готических арок. Диковинные деревья; гора, которую сверху донизу обвивает одна-единственная гигантская лиловая лиана. На горе обитают самые разные твари. Дождь, в каждой капле которого – зародыш, созревающий за то время, пока капля летит к поверхности. Животные, которые строят великолепные сооружения, но по уровню умственного развития едва ли превосходят муравьев. Другие животные, которые научились пользоваться острыми палками и камнями. И третьи, которые умеют добывать огонь…

… Вторая планета того же солнца Жизнь на ней, как когда-то на Деметре, присутствует в рудиментарной форме. Микробы атакуют камень, потихоньку создают плодородную почву. В небе сияют две луны, которые управляют приливами. Здесь гораздо лучше, чем на бете Гидры или у восемьдесят второй Эридана. Но живыми сюда люди не долетят…

… Домой. Снова меркнут и исчезают звезды. Если бы, если бы… Разумеется, надеяться просто глупо. Что толку изводить себя бесплодными мечтаниями? Или все-таки…

– Мой двойник, по его собственным словам, не имел ни малейшего понятия о том, что мы узнали от земных софотехов. Что гораздо, гораздо важнее, он не подозревал о том, насколько ты – повзрослела. Я знал, поскольку все время был рядом, но не придавал тому значения… То ли из-за занятости, то ли потому, что боялся ошибиться… Когда мы с ним снова стали едины, я утратил ориентацию… Скажи, может ли творить хаос?

– Может, – отозвалась Деметра. – Хаос – источник творения. Оно возникает из реальности, которая не перестает поражать нас новизной, которая грандиознее, чем мы способны вообразить; и все же. Почему я не понимала? Неужели тоже заработалась или испугалась? Наверно, иначе бы я забросила свой – наш – мир. Однако он все равно обречен… Но если смерть породит жизнь.

– Да! – прошелестела листва. – Да! Я чувствую свою силу… Да!

Дух Деметры вновь подчинил себе Гатри. Они мчались сквозь леса, летели над полями, погружались в море и ныряли в грозовые тучи, а оттуда устремлялись к звездам. Деметра… Кира… Эйко… Джулиана!..

Для начала следовало восстановить плоть Энсона Гатри, что само по себе было достаточно сложной задачей.

В базе данных колонии хранилась медицинская карточка Гатри, в которой, в частности, была указана структура генотипа. Естественно, эта информация относилась не к модулю, а к тому человеку, чей прах давным-давно покоился на Луне, рядом с прахом его жены. И возродить того человека было не под силу никакому врачу. Однако карточку все же ввели в базу данных – на всякий случай. А вдруг понадобится?

Поэтому в тот день, когда свершилось невероятное, наномеханизмы действовали в точном соответствии с инструкциями. Включились молекулярные ассемблеры, сырьем для которых служили растворы в нанорезервуарах; они выстраивали цепочки ДНК и РНК, создавали зиготы, отбраковывали, исправляли, творили заново…

В искусственном чреве рос вовсе не эмбрион. Разумеется, такое вполне могло быть; в конце концов, на Земле не раз находились люди, достаточно богатые и тщеславные для того, чтобы воспитывать детей, которые родились у них с помощью клонирования – грубо говоря, отпочковались. Но Гатри никогда не испытывал подобного искушения; вдобавок, сейчас оно могло погубить его план. Нет, требовалось нормальное, сформировавшееся тело молодого мужчины. Именно мужчины, поскольку ребенок или подросток просто-напросто не выдержал бы того, что ему предстояло получить. Избыток знаний способен привести к безумию и гибели. А если позволить «клону» развиваться самостоятельно, в итоге возникнет личность, которая будет сопротивляться любым попыткам «расширить» ее сознание.

Рисковал даже взрослый человек. Ведь человеческое сознание – вовсе не чистая табличка, в отличие, скажем, от киберсети, которая не единожды воспроизводила в себе разум Энсона Гатри. Она получала данные бит за битом, по мере того, как происходило сканирование нейронов и считывание информации. И до тех пор, пока копирование не завершалось и данные не образовывали упорядоченный массив, программа бездействовала. А по завершении процесса обретала существование полноценная – с психической точки зрения – личность.

С «клоном» Гатри было иначе. Он жил с первого момента. В его организме происходил обмен веществ, функционировали внутренние органы, мозг становился все сложнее и начинал потихоньку управлять телом, регулировать ритм сердца и частоту пульса. Можно сказать, «клон» грезил.