Колин Уилсон: Живые мертвые

– Как его привели в чувство?

Вклинилась Джарита, подававшая в это время на стол:

– Его положили в теплую ванну и все растирали, растирали розовым маслом.

– Ты как думаешь, на остальных это бы тоже подействовало? – спросил Найл у Симеона.

– Может быть. Но лично я сомневаюсь. Дети более гибкие, восстанавливаются быстрее, чем взрослые. Открыл глаза Вайг.

– Я слышал, вы принесли с собой еще девушку. Голос его был по-прежнему тяжел и невнятен, но в нем чувствовалась какая-то настороженность. Найл кивнул.

– Она в соседней комнате.

– Кто она?

Найл помедлил с ответом, пока не убедился, что Джарита не слышит с расстояния.

– Мы думаем, она пособница убийц Скорбо.

– Хотя, если откровенно, – сказал Симеон, – не представляю, зачем им вздумалось тащить ее с собой.

– Может, была кем-то вроде домохозяйки, – предположил Вайг. – У них, поди, имелось какое-нибудь укрытие.

– Ты бы хотел на нее взглянуть? Вайг расплылся в улыбке.

– А она хорошенькая?

– Просто прелесть.

– Тогда да.

Найл отставил тарелку.

– Да ты ешь, не торопись, – сказал Вайг, – времени достаточно.

– Да я уже справился.

– Тебе лучше? – спросил Симеон, обращаясь к Вайгу.

– Думаю, да. Оно накатывает и откатывает. – Однако поднимаясь, он пошатнулся и невольно оперся о стену.

Служанка Крестия стояла с тон стороны двери. Она взволнованно поглядела на Вайга, но, к счастью, не стала к нему приближаться. Найл знал брата достаточно хорошо: от такой унизительной помощи он пришел бы в ярость.

Найл отпер дверь и впустил всех в комнату. Входя, снова вспомнил о своем сне. Память была настолько отчетливой, что он сейчас не сводил глаз с Симеона, ожидая, что тот сейчас будет делать. А тот лишь стянул одеяло и взялся за запястье девушки.

– Пульс ничего, нормальный. – Большим пальцем он приподнял девушке веки, затем открыл ей рот. – бог ты мой!

– Что там? – Найл тоже заглянул в рот и понял, что ошеломило Симеона. Кончик языка у девушки был раздвоен так, что напоминал жало змеи. Симеон осторожно коснулся его кончиком пальца.

– Бедняжка. Мне кажется, кто-то специально его разрезал.

Было понятно, почему он так считает: на кончике языка имелся клинообразный вырез.

– Зачем, кому это было надо?

– Может, говорила слишком много, – угрюмо предположил Симеон.

– А теперь она что, совсем лишена дара речи?

– Почему же. Говорить сможет, только с большим трудом. Обрати внимание, как часто ты при разговоре прижимаешь язык к зубам.

Он откинул одеяло к самым ногам и потянул паутину, по-прежнему стягивающую ей нижнюю половину тела.

– Давайте снимем это.

Симеон полез в боковой карман туники и вынул оттуда ножницы. Найл, можно сказать, с облегчением увидел, что размер у них вовсе не карикатурный, как во сне, а лишь чуть больше обычного; это, похоже, подтверждало, что сон был обычным порождением спящего сознания. Разрезав паутину до самых ступней, Симеон стянул ее и бросил на пол. Кисея была настолько воздушная, что опала почти бесшумно. Теперь открылось, что ноги у девушки босы, а вокруг щиколоток заметны слабые красные отметины.

– Теперь, я думаю, вот что. – Симеон начал распарывать рубище сверху вниз, от шеи. Ножницы, очевидно, были очень острые, и когда ткань под ними расползлась, Найл увидел, что под рубищем нет ничего, точно как во сне. Спустя секунду сердце у Найла сжалось, а щеках проступил нервный румянец. В отдельных местах белизну живота и бедер нарушали какие-то коричневые бурые обрывки, отдаленно напоминающие налипшие листья.

– Что это, по-твоему? – спросил Найл, потянувшись и отколупнув один с девичьего бедра.

Симеон взял и сосредоточенно осмотрел.

– Мне кажется, похоже на кусок водорослей.

– Водорослей? Откуда они у нее на теле?

– А пес его знает, – ответил Симеон, пожав плечами. При этих словах Найлом овладело курьезное ощущение двух наслаивающихся друг на друга реальностей.

Он указал на красноватые отметины вокруг щиколоток.

– Ну, а это что?

Симеон внимательно оглядел.

– Впечатление такое, будто она была связана. Но видно, было это давно, отметины уже почти исчезли. – Пристальный взгляд Симеона сместился на промежуток между большим и вторым пальцем ступни, Найл различил, что они связаны между собой тонкой кожистой перепонкой. – И операцию ей не делали, чтобы разделить пальцы.

Припоминая слова, сказанные Симеоном во сне, Найл спросил:

– Интересно, как ее звали?

Но тот лишь недоуменно покачал головой.