Юрий Никитин - Имаго

Бродяга все посматривал на меня теми же блестящими глазами. Его явно смешило, что на него можно подумать такую дурость: с удочками за город к сонному озеру, оставив за спиной огромный город с его компьютерами, Интернетом, связью со всеми библиотеками мира, всеми духовными сокровищами!

– Исламские боевики, – сказал он тихонько, – на той неделе тоже рванули юсовцев. Где-то в Пакистане. Как вам такое?

Я пожал плечами:

– Да никак. Рванули и рванули.

– А как, – спросил он уже настойчивее, – нам относиться к… такому?

Я снова сдвинул плечи.

– Как вообще относиться к исламскому миру? Мусульмане видят, что западный мир гниет. И эта гниющая язва медленно расползается на весь мир. Западный мир жив еще потому, что питается свежей кровью России и Востока. Но когда эта язва покроет всю планету, роду человеческому придет конец. Мусульмане это понимают и борются… как могут.

– Вот-вот, как могут, – буркнул Лютовой из своего угла.

– А что, плохо могут?

– Ну, могли бы и лучше…

– У них, – ответил я, – другое понятие о времени. У них за плечами тысячелетия настоящей цивилизации… Не вскидывай бровки, не вскидывай! Ты знаешь, что настоящая цивилизация – это когда создаются философские учения, а не суперсовершенные фабрики по производству особо влажной губной помады. Лучшие умы Запада сейчас ломают головы над усовершенствованием этой особо влажной помады! Еще бы – инженер по усовершенствованию губной помады получает в три раза больше, чем ученый, открывающий тайны ядерной физики, звездной астрономии, генетики!.. Так вот, возвращаясь к мусульманам… они чувствуют опасность и сражаются с нею… как могут, говорю еще раз. И, конечно же, они обречены.

Лютовой с облегчением выдохнул:

– Ну вот, первое доброе слово за весь день!

Я шутки не принял, отмахнулся:

– Им ноги целовать надо, свинья. Они своей борьбой отсрочили победу язвы. И дали возможность вырасти и окрепнуть нам. И поумнеть, увидеть мир… каков он есть. Мусульмане для человеческого общества – вроде Иоанна Крестителя для христиан. Язычник, он не просто предвосхитил приход их Христа, а проклял и обрек на гибель нынешний западный мир Древнего Рима.

К нам придвинулся боевик среднего возраста, с удлиненным лицом и серьезными глазами. На улице я бы принял его за серьезного научного работника… кем он наверняка и был, здесь же без удивления услышал его язвительный комментарий:

– Лютовой хочет и рыбку съесть, и на хвост не сесть. Он же без телевизора жить не может, какие там мусульмане!

Я не двинул бровью, ответил спокойно:

– Да, у нас наука и техника будут на первом месте.

– Наука и техника? – удивился боевик. – Тогда я «за»!

– Не сама наука, – поправился я, – а… созданное умом и волей человека… во славу человека! Я путано объясняю? Да, сам вижу. Но вы зрите разницу между изобретением нового блюда с жареными муравьями в желудке бобра и новым скоростным модемом?.. А ведь и на одно, и на другое сколько ушло ума и воли! Мы должны направить человека так, чтобы не только создавал… а сейчас большинство старается только потреблять, но чтоб и та оставшаяся горстка создавала не для их низменных римско-юсовских утех, а для утех разума и души.

Боевик подвигал складками на лбу, сделал вид, что серьезно задумался.

– Для римско-юсовских?.. А если пивка по-русски?

Я проигнорировал, продолжил:

– Ну какие радости были, скажем, у римлянина? Богатого, образованного, имеющего виллу и рабов?.. Интернета нет, компов нет, ни радио, ни телевидения, даже книг… книги есть, но мало, дико мало!.. И остается одна радость: сесть за стол и жрать, жрать, жрать!.. Повара придумывали самые изысканные и причудливые блюда, виноделы создавали сотни изысканнейших вин…

– Эх, – сказал боевик завистливо, – было время…

Я посмотрел холодно, не люблю ерничества со стороны умных и знающих людей, а этот сколько бы ни рядился под выпивоху и простого парня, в нем все кричит о высшем университетском образовании, о научной степени, а брякнет еще что-нибудь, я смогу сказать, в какой области специализируется и сколько научных работ опубликовал.

– Если сейчас, – сказал я, – в наше время, какой-нибудь придурок тратит свое время, деньги и энергию на изысканную жратву, знает на вкус сотни вин, то… да будет этот человек оставлен в прошлом веке! Ему нет места в Новой Церкви… что скоро придет! Он не ценит и не замечает зерна будущего, что уже падают на сухую почву этого пока еще дикого мира.