Марта Уэллс - Стихия огня (Иль-Рьен - 1)

Дубелл в упор посмотрел на Каде и задумчиво произнес:

— В самом деле?

— Можно сказать, в известной степени. — Она начала извлекать из волос щепки. — Оно появилось в труппе раньше меня и, наверное, убило для этого одного из шутов. Я могла бы раньше остановить его, однако перед этим случайно прикоснулась к железу и не сразу пришла в себя.

Ренье во главе отряда альбонских рыцарей появился из коридора и сразу направился к ним. Плащи из мешковины и шкур, прикрывавшие кружева и нарядные мундиры, заставляли их казаться древними варварами, явившимися, чтобы ограбить город. Томас пошел навстречу, чтобы остановить Ренье.

— Пусть Дубелл сам управится с ней, — сказал он негромко.

Ренье подал знак рыцарям остановиться.

— Кто это?

— Каде Гадена.

— Боже мой, мы должны…

— Нет, если он способен уладить случившееся без кровопролития, пусть хотя бы попробует это сделать.

Рослый рыцарь чуть призадумался, но почти сразу кивнул:

— Хорошо. — И дал знак рыцарям отступить. Томас возвел глаза к небу, благодаря Бога за то, что Ренье хотя и не блестящий политик, однако же не кровожаден.

— И все это учинила она? — спросил Ренье, обозревая хаос, воцарившийся в галерее.

Томас вновь поглядел на Каде и Дубелла. Она пристально смотрела на них, пытаясь определить намерения, настороженная и чуточку сердитая. Брови ее были темнее очень светлых волос, когда она смотрела в упор, это заставляло ежиться. Он вспомнил, как Каде пыталась спасти от опасности другую актрису, и неторопливо ответил:

— Я так не думаю.

Тут взгляд Каде устремился куда-то поверх их голов, и выражение на лице ее переменилось. Проследив за ее взглядом, Томас ругнулся. Под аркой коридора, из которого только что появились рыцари, стоял Роланд. Томас подтолкнул друга:

— Ренье…

— Что? — Рыцарь оглянулся и охнул. — Проклятый мальчишка.

Опустив в ножны меч, он направился к королю, преднамеренно закрывая от его взгляда кудесницу. Томас повернулся к Каде, сознавая, что все прочие стражники держатся в стороне, повинуясь его приказу. Теперь следует решать, что страшнее: смерть или подобное проявление глупости?

Гален Дубелл внимательно посмотрел на Каде… и настоятельно попросил:

— Каде, не надо.

Та поглядела на старика ничего не выражающим взглядом:

— Я пришла сюда не затем, чтобы убивать… даже его.

Ренье, как наставник альбонских рыцарей и единственная персона в Иль-Рьене, имевшая право прикасаться к королевской особе, не заручившись заранее разрешением, схватил Роланда за руку и увлек за собой. Дубелл проследил за ними и, когда оба исчезли, обратил встревоженный взгляд к Каде:

— Тогда зачем же вы явились сюда?

Та ответила улыбкой:

— На аудиенцию к милому братцу, зачем же еще.

Но это, подумал Томас, отнюдь не исправляет дела.

В галерее пахло дымом и кислым вином. Большинство ламп и канделябров погасло, и на верхнюю половину огромной палаты легла тень. Придворные разошлись, а Равенна, Роланд и Фалаиса удалились в близлежащий солярий под охрану надежной стражи. Наверху в одной из боковых антресолей открыли дверь или окно, и легкий сквозняк продувал великий чертог, изгоняя духоту и вонь.

— И сколько же времени он провел в труппе? — обратился Томас к Бараселли.

Актер и директор застонал и вновь повалился бы на колени, если бы не двое гвардейцев королевы, удержавших его под руки. Озабоченный распорядитель развлечений держался неподалеку: за проверенную возле ворот труппу он отвечал головой.

— Никто с тобой ничего не делает и не сделает, если ты просто ответишь на вопрос.

Томас говорил кротко, невзирая на крепнувшее раздражение. Было куда легче допрашивать под пыткой упорствующего анархиста, чем личность, буквально терявшую дар речи от желания все выложить.

— Только месяц… всего только месяц. Я ничего не знал.

Дубелл незаметно зашел за спину директора труппы, и глаза его и Томаса встретились. Губы безмолвно шевельнулись, чародей кивнул:

— Бараселли говорит правду.

— Кто рекомендовал его? — Томас обратился к гвардейцам, осторожно выпустившим актера и отступившим назад.

Бараселли пошатнулся, но устоял на ногах.

— Он говорил мне, что это его первая роль-маска, и он выучил ее от старика актера, жившего по соседству. Играл он хорошо и пришел к нам сразу после смерти Дерана.

— Кто это?

— Он играл у нас Арлекина, пока не умер от лихорадки.

— С какими симптомами?