Андрей Аливердиев: Легионер против Синаджу (Легионер II)

Африка. Бурунди. Руанда. Конго. Ангола.

Везде мы сеяли смерть.

Негр, который бросился с ножом на автомат. Я выстрелил в него из подствольного гранатомета. Не знаю, как я остался тогда жив. Лицо этого человека многократно возвращалась потом во снах. Он был не первый, кого я отправил к праотцам, но первый - кого так. Потом были другие.

Окружение. Ранение. Миссионеры. Дикари.

Все смешалось.

Совершил ли я тогда предательство? Не думаю. Нельзя предать пустоту. А все мы в этом отряде были тенями.

Пустыми мертвыми тенями, сеющими смерть на чужой земле и по чужой воле.

Кейптаун. Богота. Анды.

Пума. Храм Больших. Древних индейских богов. Я опять тогда вышел сухим. Один. Хотя нет, не один. С котятами, о которых обещал позаботиться. Их матери. И как оказалось, правильно сделал.

Тот, кто идет по кронам деревьев. Он действительно существует. И теперь он во мне. Кажется, мой разум, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, всячески избегал этого момента. Более того, обостренные чувства и новые способности были какими-то двойственными. И реальными, и нереальными одновременно. Я без труда мог теперь переключаться между различными планами видения, в некоторых из которых я становился частичным, а кое-где и полным хозяином. Интуитивно я понимал, что часть планов принадлежат мне, часть другим живым существам, и, наконец, большая часть живет по своим внутренним законам. Но теперь я мог нагло вторгаться во многие эти законы. Вот только слабо пока осознавал, где находятся пределы этих возможностей. Хотя и ясно видел, что такие пределы существуют.

Мэри Она появилась в дверях кафе, когда я только принялся за свой обед. Я узнал бы ее, даже если бы она и не помахала мне рукой. Испытав сквозной поток пронизывающего холода, я с удовольствием ощутил левым боком висящую под пиджаком кобуру. Хотя я отлично понимал, что случись что, моя "Беретта", скорее всего, останется не достанной, все же это придавало сил.

- Привет, - сказала она, приблизившись.

Точнее, она сказала Hi, но здесь и далее при отсутствии особых оговорок языком диалогов (да и внутренних монологов) считается английский.

- Привет, - ответил я ей. - Присаживайся. Тебе что-нибудь заказать.

Я старался держаться как можно непринужденнее.

- Сразу видно соотечественника, - она перешла на русский.

- Кажется, я в этом не признавался, - парировал я.

- Однако русским ты все же владеешь лучше, чем английским, - сказала она присаживаясь.

- С этим можно поспорить. И, мне кажется, что, говоря по-русски, мы привлечем к себе больше внимания.

- Не думаю, что на нас обращает кто-то внимание. Холодная война проиграна, и до русских нет никому дела. А вот содержание разговора посторонним знать совсем необязательно.

- Может тогда перейдем на испанский? - поинтересовался я, продемонстрировав лишний раз свой полиглотизм, касающийся не только еды.

- Не думаю, что это хорошая идея, - ответила она мне. - Тем более, что, во-первых, встретить понимающего испанский здесь куда вероятней, а во-вторых, я не говорю по-испански.

- С этого надо было начинать, - ответил я, улыбнувшись, - Знаешь такой исторический анекдот: Однажды русская императрица Екатерина II, заехав проездом в какую-то деревню, спросила у местного, как это сказать, староста, почему в честь ее прибытия не звонят колокола. На что тот ответил: "На это у нас есть четырнадцать причин. Во-первых, у нас нет колоколов". "Можете не продолжать," - ответила императрица.

Я с удовольствием отметил, что анекдот возымел свое действие, и уже по-английски обратился к подошедшему официанту:

- Примите заказ у дамы. И запишите его на мой счет.

К слову, губа и у нее была не дура! По крайней мере, на счет халявных угощений.

- Ну, а теперь о деле, - сказал я, когда официант отошел. - Как известно, людей можно делить по разным критериям. Согласно одному из них они делятся на тех, кто нужен мне, и тех, кому что-то нужно от меня. Мне от вас ничего не нужно. Так что, собственно, нужно от меня вам?

- Есть еще один критерий деления людей:

есть люди типа "жив" и люди типа "помер".

- Но нет таких, кто бы знал твой номер, - дополнил я ее фразу и осекся. Ей совсем не обязательно было знать о моих познаниях творчества Б.Г. Однако, слово - не воробей.

- Для непрофессионала ты отлично держишься. Для профессионала - много болтаешь. Но мне не хотелось бы переводить тебя во вторую категорию.

Она слегка прищурилась. В голосе звучала мягкая угроза, но я постарался ее (то бишь угрозу) проигнорировать.