Салли О'Рурк - Человек, который любил Джейн Остин

Та взглянула на нее, потом на портрет Роуз Дарси в алькове и одобрительно кивнула.

– Изумительно, правда? – сказала она. – Я говорила Фицу, возможно, его придется переделать, но сейчас вижу, он был прав. Никакой переделки не требуется.

Элиза оглядела себя в зеркале и увидела, что это восхитительное платье сшито словно специально по ее мерке. И сидит превосходно.

– Поразительно! Стоит только вспомнить, что это платье никто не носил вот уже двести лет! – восклик нула Дженни.

Элиза, оторвавшись от зеркала, с ужасом уставилась на свою новую подругу.

– Так это настоящее платье Роуз Дарси? Не копия?

– Ну конечно настоящее. Утром Фиц послал нас с Арти в музей в Ричмонде именно за ним, – рассмеялась Дженни. – Я уж было подумала, что нам придется брать его с боем. Какая-то старая замшелая хранительница твердила, что это бесценный исторический артефакт. И если с платьем что-нибудь случится, она оторвет нам головы.

– Но скажи, Дженни, зачем Фицу понадобилось все это? – недоуменно спросила Элиза и опустила платье обратно на кровать, точно оно жгло ей руки.

Дженни Браун, уперев руки в бока и прищурив один глаз, смотрела на растерянную художницу.

– А как ты сама думаешь?

Элиза лишь покачала головой, не осмеливаясь высказать единственное пришедшее на ум предположение. Снова взглянула на пышную пену бледно-розового шелка и осторожно приподняла платье с кровати. Оно было таким восхитительно легким, нежным, воздушным, казалось, вот-вот взлетит в воздух, точно перышко.

– А если с ним действительно что-то случится? – прошептала она.

– Подумаешь! – отмахнулась Дженни. – Всего лишь какое-то платье!

– Но… ведь в музее тебе сказали, оно бесценно… – пробормотала Элиза.

– Уж прямо! – фыркнула Дженни. – И потому напялили его на дурацкий манекен и выставили в витрине, за стеклом, как какое-нибудь птичье чучело! Там оно мертво, Элиза. – Дженни снова улыбнулась, точеные черты ее лица словно осветились. – Когда ты наденешь этот роскошный туалет на бал, платье оживет снова, впервые за двести лет. – Она подняла глаза и взглянула на портрет Роуз Дарси, невозмутимо смотрящей на нее из позолоченной рамы. – Платья положено носить, особенно такие красивые!

Элиза продолжала держать почти невесомое платье и вдруг заметила, что руки у нее дрожат. Ее раздирали сомнения. Доселе безупречно выстроенные логические выводы рушились ко всем чертям. Неожиданный и невероятный поступок Дарси потряс ее до глубины души.

– Но почему? – шепотом спросила она во второй раз. – Я, честное слово, Дженни, не понимаю, зачем это ему понадобилось. – Элиза опустила глаза и добавила еле различимым шепотом: – Я обращалась с ним… просто ужасно! – Она продолжала держать шуршащее платье перед собой. – Тогда зачем он…

Она не договорила, испугавшись, что голос выдаст пробудившуюся в сердце надежду.

Дженни покачала головой и вздохнула.

– Вот что, Элиза, – начала она. – Позволь мне рассказать кое-что о Фицуильяме Дарси. Он по натуре человек весьма сдержанный, не любит демонстрировать свою доброту, любовь, заботу о ком-то. Но уж когда делает это, так от всего сердца. Поверь, когда я говорю, что Фиц никогда ничего не совершает без определенного внутреннего мотива, это вовсе не означает, что он хитрец. Нет, он всегда поступает открыто и честно. Но и ярлычков к его поступкам тоже не прилепить, если ты понимаешь, о чем я.

Элиза кивнула. Уж кому, как не ей, понимать, достаточно долго общалась она с Джерри, вдоволь наслушалась от него упреков в излишней импульсивности, абсурдных, с его точки зрения, полетах фантазии. Образ Джерри на секунду замаячил перед глазами, затем пропал.

Она молчала несколько секунд, прежде чем решилась заговорить.

– Ты что же, хочешь сказать, что я… ему нравлюсь? – спросила она тихим, дрожащим от волнения голосом.

Громкий смех Дженни огласил Розовую спальню.

– Нравишься? Милая, да ты единственная на свете женщина, которую он удостоил взглядом за последние три года! – Затем она понизила голос на целую октаву и многозначительно подмигнула Элизе. – И еще должна сказать по секрету, он никогда ни на кого не смотрел так, как смотрит на тебя! Черт, даже глупышка Фейт это заметила! Иначе с чего бы закатила такую истерику вчера вечером?

Элиза смотрела на свою новую подругу, от души желая, чтобы все это было правдой. Впрочем, откуда Дженни могла знать, что Дарси страстно любит совсем другую женщину, пусть и давным-давно умершую, и только ей навеки принадлежит его сердце.