Роджер Желязны - Творец сновидений

И нет такой вещи, исчезнувшей три, четыре, пять десятилетий назад, которая много значила бы сама по себе; и нет новой вещи, появившейся за это время, которая сильно вредила бы тем, кто пользуется ею. Однако, общество придумывает множество вещей, и когда вещи меняются слишком быстро, то результат непредсказуем. Интенсивное изучение душевных болезней часто вскрывает природу стрессов в обществе, где появились эти болезни. Если схемы тревоги соответствуют определенным группам и классам, то по ним можно изучить причины недовольства общества. Карл Юнг указывал, что когда сознание неоднократно разочаровывается в поиске ценностей, оно начинается искать бессознательность; потерпев неудачу и в этом, он пробивает себе путь в гипотетическую коллективную бессознательность. Юнг отмечал в своих послевоенных исследованиях бывших нацистов, что чем больше они хотят восстановить что-то из руин своей жизни — если они пережили период классического иконоклазма и увидели, что их новые идеалы также опрокинуты — тем больше они ищут спасения в прошлом и втягиваются в коллективную бессознательность своего народа. Даже их сны были основаны на тевтонских мифах.

Это, хотя и менее драматически, происходит сегодня. Есть исторические периоды, когда групповая тенденция повернуть мозг внутрь себя, к прошлому, проявляется сильнее, чем в другие времена. Мы живем в период донкихотства в первоначальном значении этого слова. Это потому, что сила психического вреда в наше время — это возможность не знать, отгородиться, и это более не является исключительным свойством человеческих существ…

Его прервало жужжание. Он выключил записывающий аппарат и коснулся фонбокса.

— Чарлз Рэндер слушает.

— Это Поль Джертер, — прошепелявил бокс. — Я директор Диллингской школы.

— Да?

Экран прояснился. Рэндер увидал человека с высоким морщинистым лбом и близко посаженными глазами.

— Видите ли, я хочу еще раз извиниться за случившееся. Виною была неисправность части оборудования…

— Разве вы не в состоянии приобрести приличное оборудование? Ваши гонорары достаточно высоки.

— Оно было новое. Заводской брак…

— Разве никто не следил за классом?

— Следил, но…

— Почему же он не проверил оборудование? Почему не оказался рядом, чтобы предупредить падение?

— Он был рядом, но не успел: все произошло слишком быстро. А проверять заводской брак не его дело. Извините. Я люблю вашего мальчика.

Могу заверить вас, что ничего подобного больше не случится.

— В этом вы правы, но только потому, что завтра утром я возьму его и переведу в другую школу, такую, где выполняются правила безопасности. — И легким движением пальца Рэндер завершил разговор.

Через несколько минут он встал и подошел к шкафу, частично замаскированному книжной полкой. Он открыл его, достал дорогую шкатулку, содержавшую дешевенькое ожерелье и фотографию в рамке; на ней были изображены мужчина, похожий на Рэндера, только молодой, и женщина с высоко зачесанными волосами и маленьким подбородком; между ними стояла улыбающаяся девочка с младенцем на руках. Как всегда, Рэндер несколько секунд нежно смотрел на ожерелье, затем закрыл шкатулку и спрятал ее снова на многие месяцы…

***

…Бум! Бум! — гремел турецкий барабан.

Чик-чик-чик-чира, — щелкали тыквы.

Возникли цвета — красный, зеленый, синий и божественно-величественный желтый — вокруг удивительных металлических танцоров.

— Люди? — спросила крыша.

— Роботы? — спросили непосредственно снизу.

— Смотри сам! — тихо прошелестело по полу.

Рэндер и Джилл сидели за микроскопическим столиком, к счастью, поставленным у стены, под нарисованными углем карикатурами на неизвестных личностей. Среди субкультур четырнадцатимиллионного города было слишком много деятелей. Морща нос от удовольствия, Джилл не сводила глаз с центральной точки этой особой субкультуры, время от времени поднимая плечи к ушам, чтобы подчеркнуть молчаливый смех или слабый протест, потому что исполнители были слишком людьми — черный робот провел пальцами по лбу серебряного робота, когда они расходились. Рэндер делил свое внимание между Джилл, танцорами и скверно выглядевшим пойлом, больше всего похожим на плохой коктейль с водорослями (по которым в любой момент мог подняться Кракен, чтобы утащить на дно какой-нибудь беспомощный корабль).

— Чарли, я все-таки думаю, что это люди!

Рэндер извлек свой взгляд из ее волос и прыгающих колец-сережек и осмотрел танцоров на площадке, которая находилась ниже того места, где стоял столик.