Александр Лоскутов - Исповедь всемогущего

Поразительно! Столько лет прошло, а мой родной городок почти не изменился. Все те же унылые пятиэтажки и разбитые дороги. И только люди стали другими. Нервными. Дерганными. Озабоченными... Или это мне только так казалось? Трудно сказать.

Побродив по знакомым улицам и вдоволь налюбовавшись теми местами, где мне когда-то приходилось удирать от жаждущих расквасить мне нос одноклассничков, я отправился полюбоваться на базу Гильдии, где я в свое время учился... Э-эх. Счастливое было время. Хоть и тяжелое, но все равно счастливое.

Та самая школа, которая сумела за несколько лет превратить меня из не в меру доверчивого мальчишки в тертого жизнью Хранителя была абсолютно пустой. Некогда надежно запертые ворота были широко распахнуты и подперты кирпичами, наблюдательная вышка исчезла без следа, а колючая проволока топорщилась рваными клочьями. Внутри здания, в комнатах и коридорах которого некогда днем и ночью горели огни и шелестели своими страницами учебники, теперь было темно и тихо.

Пошлявшись по округе и кратко побеседовав с пьяненьким местным сторожем, который на мой вежливый вопрос: "Что здесь раньше было?" буркнул что-то насчет того, чтобы всякие-разные не лезли не в свое дело, я повернулся и потопал обратно в город, чтобы начать свою новую жизнь.

Самое интересное, что меня никто даже не пытался искать. После ядерного взрыва на Мадагаскаре и последовавшей за ним красивой детонации остаточной Силы, Гильдия Ранговых выслала на раздираемый войной остров нечто вроде следственной группы, дабы точно разузнать, что же там такое случилось. Так вот: эта самая группа, пошлявшись с неделю по джунглям (и потеряв двоих своих членов по причине неприятностей с повстанцами), поспешно закруглила все свои дела и вернулась в Париж. А на следующий же день Гильдия официально объявила о гибели двух своих Хранителей и принялась рьяно обивать пороги тибетских монастырей, дабы вынудить спрятавшегося там старичка принять свой долг последнего оставшегося на Земле Хранителя и подчиниться кодексу.

Неожиданно для себя самого (честно говоря, такого я никак не ожидал) я оказался мертвым и был сброшен со счетов. Однако, как ни странно, я от этого нисколько не расстроился. А почему должно быть иначе? Ведь я получил именно то, что желал - спокойствие и свободу.

Вернувшись в родной город, я снял квартиру, нашел себе подходящую работу и попытался жить как все. Тихо и незаметно.

Здесь, вдали от всех тревог действительно можно было жить. Никаких перестрелок, никаких взрывов на улицах, а бродящие по улицам люди не имели привычки повсюду таскать за собой автомат Калашникова. И если не смотреть телевизор, не читать газеты и не слушать радио, то можно было даже забыть о том, что где-то там, за тысячи километров от этого спокойного и мирного городка, бушует война и ежедневно гибнут десятки или даже сотни людей.

Впервые за шесть лет я жил, не рискуя словить пулю в спину или подорваться на каком-нибудь фугасе. Впервые мне не приходилось любоваться на лежащие посреди городской улицы исковерканные взрывами тела женщин и детей. Здесь можно было просто жить и не бояться.

Я даже заново научился любить жизнь.

А потом все снова перевернулось с ног на голову.

Я влюбился! В первый раз в жизни. В двадцать пять лет. Как мальчишка.

О, Господи! Я влюбился...

Очевидно, эта спокойная и размеренная жизнь не пошла мне на пользу. Я расслабился, размяк, позволил обычной человеческой жизни подобраться поближе и вцепиться мне в нос. Я позволил себе влюбиться и не просчитал заранее, чем обернется для меня этот шаг. А ведь должен был.

Это совершенно разные вещи: притворяться, что ты живешь как все, и на самом деле быть таким как все. Я забыл эту нехитрую истину и, не заметив, перешел незримую границу, отделяющую меня от остального мира. На некоторое время я перестал быть Хранителем и стал просто человеком.

А ведь в свое время меня предупреждали...

Она не имела особо красивого личика или идеальной фигуры. Она не была фотомоделью и не имела виллы на берегу Черного моря. Если честно, то она вообще не представляла из себя ничего особенного. Обычная девушка. Серенькая и неприметная.

А еще она была невероятно, просто чудовищно одинока.

Это самое одиночество я и почувствовал, когда проходил мимо. И задержался, дабы разузнать, кто и по какому поводу здесь отравляет атмосферу своей беспричинной тоской?

Сначала я заметил только большой полосатый зонт, под которым она пряталась от моросившего в тот день дождя. Потом обратил внимание на промокшие насквозь туфельки и постоянно шмыгающий нос.