Фриц Лейбер - И тогда Джо бросил кости…

Джо все больше и больше бесился и боялся. Он всматривался в падающие у бортика кости, не то как стервятник, не то как спутник-шпион, но повода для повторного карточного теста не возникало, а оспаривать правила заведения было уже поздно. Его выводило из себя, по сути сводило с ума, сознание того, что, попади только кости ему в руки еще раз, и он расправится и с этой черной колонной, и с ее аристократизмом. Он клял себя на все лады за идиотский, тщеславный, просто самоубийственный жест, когда он добровольно передал кости по кругу.

Вдобавок ко всему Большой Игрок принялся еще буравить Джо этими своими глазами, похожими на угольные шахты. Он сделал три броска подряд, даже не глядя на кости и на бортик. Это было уж слишком. Он вел себя так же скверно, как Жена и Мать Джо - те тоже все смотрели, и смотрели, и смотрели.

Под пристальным взглядом этих глаз, которые вовсе и не были глазами, Джо пришел в дикий ужас. Сверхъестественный ужас - вдобавок к полной уверенности, что Большой Игрок смертельно опасен. С кем же, спрашивал и спрашивал себя Джо, меня угораздило этим вечером связаться? Любопытство боролось с ужасом, а от ужаса рождались любопытство и непреодолимое желание заполучить в руки кости и победить. Волосы на его голове встали дыбом, все тело покрылось гусиной кожей, а сила вибрировала в руке, как локомотив, остановленный стоп-краном, или ракета, рвущаяся со стартовой площадки.

При этом Большой Игрок оставался все тем же: черный атласный пиджак, элегантная шляпа с опущенными полями, учтивость, вежливость, смертельная непреклонность. По сути самым паршивым было то, что единственным темным пятном в его восхитительных манерах, оставившим у Джо неприятный осадок, являлись механические броски. Теперь он просто вынужден на чем-то поймать противника, используя любые технические средства.

Безжалостное истребление Больших Грибов завершилось, и их места заняли рати Мухоморов. Но и тех скоро осталось лишь трое. Заведение выросло до размеров Кипарисового кладбища, до размеров Луны. Джаз смолк, смех утих, стало не слышно ни шарканья ног, ни хихиканья девушек, ни звона стаканов и монет. Казалось, все собрались вокруг стола Номер Один и молчаливыми рядами следят за игрой.

Все это угнетало - посторонние взгляды и необходимость постоянно следить за падением кубиков, чувство несправедливости и презрение к себе, и дикие надежды, и любопытство, и страх - особенно два последних момента.

Казалось, что Большой Игрок - по крайней мере те части его тела, которые были видны, - темнеет все больше и больше. На мгновение Джо поймал себя на мысли: а не ввязался ли он в игру с африканским колдуном, с которого постепенно сходит грим?

Весьма скоро наступил момент, когда два последних Мухомора не смогли покрыть очередную ставку. От Джо требовалось либо поставить из своей жалкой кучки десятидолларовую фишку, либо выйти из игры. После неимоверных колебаний он выбрал первое.

И потерял “десятку”.

Мухоморы присоединились к толпе наблюдающих.

В Джо вонзился взгляд бездонных глазниц. Раздался шепот:

- Ставлю вашу горстку.

Джо ощутил постыдное желание признать себя побежденным и сбежать домой. Во всяком случае шесть тысяч долларов произведут должное впечатление как на Мать, так и на Жену.

Но мысль о смехе толпы, мысль о том, что он будет жить, зная, что имел возможность и не использовал пусть весьма хлипкий последний шанс, для него была просто невыносимой.

Он кивнул.

Большой Игрок метнул кости, и Джо склонился над столом, забыв и про его бездонность, и про свое головокружение, следя только за исходом броска, словно орел или космический телескоп.

- Удовлетворены?

Джо знал, что следовало бы сказать “да” и уйти с очень-очень гордо поднятой головой - это было бы совсем по-джентльменски; но тут он напомнил себе, что никакой он вовсе не джентльмен, а работяга, вкалывающий до седьмого пота чумазый горняк, который лихо швыряет самые разные предметы.

Было весьма вероятно, что учитывая окружение, сказать “да”, в том числе и опасно, но тут он спросил себя: а какого ляда ему, презренному смертному, жалкому подкаблучнику, чего-то еще и опасаться?

А кроме того, одна из костей лежала, усмехаясь рубиновым ртом, не доходя на волос до бортика стола. Это было самым тяжким решением в жизни Джо.

- Нет, - сглотнув ком, удалось сказать ему. - Лотти, карточный тест!

Ассистентка осклабилась и изогнулась словно кобра, готовая к смертельному плевку. Но Большой Игрок поднял палец, и она бросила в Джо картой, однако так низко и замысловато, что та на мгновение исчезла под черной материей и лишь потом влетела в руку Джо - горячая и потемневшая. Он швырнул ее назад.