Линда Бакли-Арчер - Прыжок в прошлое

Тем временем Кэйт не удержалась и стала вслушиваться в оживленную беседу двух джентльменов за соседним столом. Более молодой собеседник задавал вопросы крупному, грузному человеку в расстегнутой до пупа рубашке, который говорил более раскатистым голосом, чем преподобный. Лицо и шея мужчины были в глубоких шрамах, и он был слеп на один глаз. У него были распущенные волосы и шотландский акцент. Похоже, он по всем вопросам имел собственное мнение. И часто, когда старший говорил что-нибудь особенно остроумное, младший заносил его слова в маленькую синюю записную книжку.

– Преподобный Ледбьюри, – прошептала Кэйт, – я думаю, мы сидим рядом с Сэмюэлем Джонсоном!

– Не может быть! Надо немедленно ему представиться!

Преподобный повернулся на стуле и крикнул:

– Простите меня за то, что я вас перебиваю, джентльмены, но скажите, я имею честь обращаться к доктору Джонсону, создателю словаря английского языка?

Большой человек подтвердил, что он действительно доктор Джонсон и автор этой книги. Преподобный сказал, что недавно в Личфилде он имел удовольствие разговаривать с Эразмом Дарвином. Доктор Джонсон вежливо кивнул и сказал, что это прекрасный доктор с заслуженной репутацией. Тут преподобный принялся описывать свою встречу с королем Георгом и сообщил, что копия «Словаря» находится в личной библиотеке короля. Доктор Джонсон был этим весьма польщен и пригласил преподобного и детей пересесть к нему за стол. Он представил молодого шотландца, мистера Джеймса Босуэлла. Преподобный назвал свое имя и рекомендовал своих молодых друзей.

Услышав, что Питер и Кэйт только недавно прибыли в Лондон, доктор Джонсон спросил Кэйт, как она находит город.

Кэйт захихикала и покраснела, затем взяла себя в руки и торжественно произнесла:

– Что ж, доктор Джонсон, если человек устал от Лондона, то он устал от жизни.

– Хорошо сказано, мистрис Дайер, весьма красиво. Мистер Босуэлл, я думаю, это стоило бы записать…

Мистер Босуэлл послушно записал фразу, при этом у Кэйт рот был до ушей. «Что это с ней?» – подумал Питер. Когда мистер Босуэлл закончил писать, доктор Джонсон сказал им, что отбывает в долгое путешествие на континент, но будет очень тосковать по Лондону. Преподобный согласился, что путешествие – великолепный способ расширить кругозор, но посоветовал за границей быть поосторожнее и отказаться от привычки все записывать.

Доктор Джонсон понимающе рассмеялся и сказал:

– Я не так давно вернулся из Франции и должен признать, что нашел французов грубыми, невоспитанными неучами… будучи во Франции, я лишь еще больше радовался тому, что живу в Англии. А вы, мастер Скокк, как вы находите Лондон? Вы не думаете, что это величайший и наиболее цивилизованный город в мире?

– Мне нравится Франция! – воскликнул Питер. – Мы ездили туда на каникулах, и я переписываюсь с французскими друзьями! У них изумительная еда, и они хорошо играют в футбол… Что же до цивилизованности Лондона…

Питер внезапно потерял дар речи, поскольку у него в сознании пронеслось все, чего он лишился, оказавшись не в своем времени. Он остро ощутил тяжесть потери. Боль, которую он испытывал с момента появления в этом веке, закипела в нем. Он больше не мог сдерживать чувств. Доктор Джонсон, мистер Босуэлл и преподобный ждали, что же скажет Питер…

– Цивилизованность!.. Я даже не знаю, с чего начать… Там, откуда я прибыл, нечистоты не текут по улицам, и у нас не подают сыр с червяками. У нас в туалетах все смывают водой. В супермаркетах мы покупаем чистые продукты. Чего бы я только не отдал за бутылку кока-колы, и за мороженое, и за ужин из китайского ресторана, и за хороший фильм… ох, вам этого не понять… Можно ездить куда угодно, и на вас не нападут разбойники или бродяги, а если кто-то попытается вас ограбить, вы наберете 999, и приедет полицейская машина и арестует грабителей… Вы идете по улице, и вам не встречаются сотни голодных людей и инвалидов. Если вы заболеете, то есть доктора и больницы. Люди не настолько бедны, чтобы воровать и попадать в тюрьму, где с ними обращаются хуже, чем с животными…

– Питер, – мягко сказала Кэйт, – они в этом не виноваты… Они не знают…

Преподобный потерял дар речи. Доктор Джонсон обменялся со своим молодым товарищем удивленными взглядами.

– Достойное обеспечение бедняков – это истинное определение цивилизации, и очень похвально, что вы говорите об этом, – сказал доктор Джонсон. – Но скажите мне, что такое 999 и полицейская машина? Этих терминов нет в моем словаре… Быть может, вы будете так добры, что просветите меня, мастер Скокк?