Олег Маркеев - Тотальная война

Максимов первым шагнул на шаткий мост.

Срочно

Конфиденциально

г-ну Хиршбургу

В условленный район эвакуации «Сакура» не прибыл. Достоверной информацией о гибели «Сакуры» или захвате в плен не располагаю. Вынужден свернуть операцию ввиду резкого усиления контрразведывательного режима в данном районе.

Срочно

Навигатору

Прибыл в район проведения поисковой операции. По имеющейся на настоящий момент информации, среди погибших и взятых плен Странника не обнаружено.

Карина смочила сухие, потрескавшиеся губы Максимова мокрой тряпочкой.

Он тихо застонал. Облизнул губы.

— Открой глаза. Ну, пожалуйста, открой глаза!

Карина осторожно потрясла Максимова за плечо. Не удержалась, слезы брызнули из глаз. Две горячие капли упали на лицо Максимову. Он поморщился и открыл глаза

— Господи, живой! — Карина упала ему на грудь и зарыдала. — Я думала, ты умер. Вскрикнул, упал, как подкошенный. А потом встал и пошел. Как зомби… Лицо мертвое, глаза пустые, дышишь сквозь зубы. И попер, как танк, я еле успевала. Бежишь, спотыкаешься, чуть не падаешь. Я спрашиваю: «Куда, куда?», — а ты молчишь…

— Где мы? — прошептал Максимов. Кругом была темнота. Теплая, кисло пахнущая мумие и костром.

— Да откуда я знаю?! — всхлипнула Карина. — Ты в тоннеле отрубился. Мы по нему черт знает сколько блукали. Выбрались наружу — уже смеркалось. Ты всю ночь бежал. Как лось, не разбирая дороги. И главное, гад, молчишь, не слова из тебя не вытащишь. Только хрипел и дышал, как паровоз. К утру в гору полез, оступился, сорвался с тропинки. И пропал. Я подбежала, смотрю — дыра в скале. Ты в нее провалился. Как упал замертво, так и лежишь. — Карина жалобно заскулила. — Сутки лежи-ишь! А я… А я даже не знаю, чем помочь.

Сознание медленно возвращалось к Максимову. Он уже смог различить смутные контуры стен в дрожащем свете костерка. Тело казалось каменным, навсегда вросшим в скальную породу.

— Ляг на меня, накрой собой. Старайся дышать в такт, — прошептал он, чувствуя, что опять проваливается в забытье.

Тяжести тела Карины он не почувствовал. Просто вдруг сразу стало теплее.

…Странник слышал мерный, упругий ритм сердца Фреи. Ее нежное тепло проникало сквозь каменный панцирь, сковавший его тело, лаская измученное сердце. И оно ожило, погнало по венам загустевшую кровь. Через их слившиеся в поцелуе губы она вдыхает в него свою жизнь, И смерть стала отступать, нехотя, как зверь, отогнанный огнем от добычи. Странник почувствовал на своей щеке ее жгучие, как расплавленное золото, слезы. Глубоко вздохнул. И в этот миг они стали одним целым. Золотым, пульсирующим коконом. Яркое свечение заплясало по стенам пещеры, заполнило ее до краев, огненной рекой хлынуло в глубь земли…

Он почувствовал себя полным сил, жизни. С благодарностью поцеловал горячие шершавые губы Карины.

— Воду, продукты не потеряли? — спросил он.

Карина приподняла голову, с удивлением услышав его оживший, сильный голос.

— Нет, Ты рюкзак пер на себе, как боевой слон. Или слоны по горам не бегают?

— У Ганнибала бегали.

— Ты смотри, ожил! — радостно улыбнулась она, — А тут и без тебя еды — завались. Шесть рюкзаков. Все ополовинены, но еще много осталось. Вода, правда, протухла.

— А хозяева рюкзаков, наверное, поблизости. Уже в мумии превратились, я прав?

— Да, — удивилась Карина. — Откуда ты знаешь, ты же без сознания лежал, когда я все тут обшарила?

— Не догадался, а знаю.

Он знал, хотя в это трудно поверить, что находится в пещере Леона. Еще в Москве, изучая по карте район, он пытался вычислить маршрут, которым группа моджахедов отходила после налета на караван. До конца не верилось самому, но бессознательно, — в полном смысле этого слова, потому что от контузии и потери сил несколько часов находился за гранью жизни, — он выбрал именно эту, единств венную тропу, ведущую к пещере.

— Ну-ну, только не напрягайся, — успокаивая, она погладила его по груди. — Ой, смотри, талисман не потерял!

Максимов нащупал у себя на груди брактеат. Карина сердито засопела.

— Сука японская… Она нас у моста ждала, да?

— Возможно. — Максимов потер в пальцах горячий кругляшок с чешуйчатыми змейками. — Наверно, уходила той же дорогой. Услышала и затаилась.