Олег Маркеев - Тотальная война

— Пиши, пиши, молодой, шлифуй стиль, — на правах старшего подколол его Ярослав. — Пригодится. Если контрразведка свинтит, будет чем в тюрьме заняться. За двадцать лет, знаешь, сколько можно написать, ото! К освобождению на Нобелевскую накропаешь.

Молодой затравленно втянул голову в плечи, но огрызаться не стал.

Садовский открыл личный сейф, достал рабочую тетрадь. Меньше всего сейчас хотелось несколько часов убить на составление отчета. Он с тоской посмотрел на мертвенный свет люминесцентных ламп, очередной раз проклял того, кто назвал его «дневным».

Стиснув зубы и придав лицу волевое выражение, плюхнулся на стул у ближайшего стола.

Первым делом решил сделать стенограмму разговора в кафе. Из нагрудного кармашка достал диктофон, вмонтированный в колпачок «Паркера». Присоединил к усилителю, воткнул в ухо наушник и включил запись.

Он успел извести пять листов в тетради и почти до конца расшифровал запись, когда в комнату заглянул Забелин.

— Пойдем пошушукаемся, — сказал он Садовскому

— Я еще рапорт не написал, — вяло возразил Ярослав

— Ничего, устно доложишь.

Ярослав беззвучно выматерился, но стал собирать бумага. С Забелиным приходилось считаться. Шеф резидентуры убыл в отпуск. И по закону «кошка в двери, мышки в пляс» по резидентуре сразу же пошли слухи, что шефа в Москве отправят на пенсию, а «оставшегося на хозяйстве» Костю назначат резидентом. Если, конечно, из Москвы не пришлют нового. Садовский молился, чтобы все обошлось и слухи остались бы слухами.

Костю Забелина за глаза все звали Крысом. Внешность у него была чересчур невыразительная даже для разведчика. Невысокий росточком, с бесцветным хохолком волос и такими же бесцветными круглыми глазками, с острым носиком и вечно поджатыми тонкими губами он производил впечатление серой чиновничьей мыши, тихо страдающей от геморроя и неудачной карьеры. Костю бог создал быть инженером на оборонном заводе где-нибудь на Петроградской стороне. Даже фамилия была подходящая — Забелин. Но Костя попал в разведку. Только перестроечная кадровая чехарда позволила низкопородному Забелину подняться выше, чем ему полагалось по положению. Нужных связей у него, насколько знал Ярослав, не было. Брал исключительно фанатичной работоспособностью и исполнительностью.

Ярослав шел следом за Забелиным по коридору, как благородный дог за таксой.

«Вот-вот. И ножки у нас колесом, и походочка геморройная. Крыс он и есть. Не дай бог „резака“ отправили на пенсию! Крыс у всех печень выгрызет», — с тоской подумал он.

Забелин свернул в отвилок, где помещалась комната для секретных переговоров. Набрал код на двери, пропустил вперед Ярослава.

Комната была выкрашена в белый цвет. Из мебели лишь два прозрачных пластиковых кресла и такой же столик. «Жучок» прилепить не к чему. Стены с прослойкой из песка и сеткой из высоковольтных проводов надежно защищали от прослушивания.

— Ну, как успехи? — поинтересовался Забелин, усевшись в кресло.

— Нормально. — Кресло под Ярославом тихо хрустнуло. Их шаткая конструкция явно рассчитывалась на худосочных карьеристов типа Крыса.

Забелин хитро поблескивал глазками, рассматривая элегантный костюм Ярослава. Ждал, когда генератор наберет полную мощность, закрыв комнату невидимым силовым пологом.

— Слушай, все хочу спросить. Вот как ты определяешь, кто кого поимел: ты бабу или она — тебя? — Забелин, наконец, решил, что аппаратура уже работает на полную катушку.

«Может, тебе „Пентхауз“ полистать в туалете? Говорят, помогает». — Ярослав спрятал брезгливую усмешку и со всем авторитетом человека, не выходящего из дома без пачки презервативов в кармане, ответил:

— В столь сложном деле главное не это. Тут как на корриде: сегодня ты — быка, завтра — бык тебя. Весь вопрос: выходишь ты на арену или нет.

Крыс насупился. Несомненно, с такой внешностью у него не могло не быть проблем с женщинами. А Ярослав считался лучшим офицером добывания, специализирующимся на слабом поле. Женщины, действительно, в его присутствии слабели в коленках и неудержимо переходили в горизонтальное положение. Чем он во всю пользовался, выуживая информацию и мягко склоняя к сотрудничеству.

Забелин пробарабанил пальцами по пластиковой столешнице, пристально взглянул на Ярослава. Выпуклые серые глазки сделались непроницаемыми и холодными, словно лягушка посмотрела на беззаботно порхающую бабочку.

— Но на этот раз, кажется, поимели тебя, Ярослав, — произнес Крыс, разлепив бледные губы.