Олег Маркеев - Цена посвящения - Время Зверя

— Без проблем.

— Тогда — налетай.

Иванов взял с тарелки бутерброд, последний придвинул к Максимову.

Вперил взгляд в мониторы и сосредоточенно заработал челюстями.

— Темный ты человек, — пробормотал Иванов с набитым ртом. — Когда ты вокруг Карины крутиться начал, я, сам понимаешь, справки по своим каналам навел.

— И как, удачно? — поинтересовался Максимов.

— А как же, — кивнул Василий Васильевич. — Особенно про твою экспедицию в Таджикистан. Источник в Минобороне, денег, кстати, стОит, как шпион американский, донес, что вы с Кариной оказались в районе проведения войсковой операции. И больше — ни гугу. Вежливо намекнул, что уточняющие вопросы задавать бесполезно. И всем обойдется дороже. Ладно, мы не гордые… Не пускают в дверь, полезем в окошко. — Он смахнул крошки, прилипшие к губам. — Другой источник сдал, что вы с Кариной, когда из заварухи выбрались, проживали в Душанбе в особняке, взятом под охрану ребятами из Центра антитеррора.

— И все? — спросил Максимов с невинным видом.

— Все. Источник больше ничего не сказал. В штаны наделал.

Максимов улыбнулся:

— Штаны были с лампасами или цивильные?

На военных особистов Максимов в свое время нагляделся до тошноты, в новой жизни пришлось контачить с «искусствоведами в штатском», серыми грызунами, снующими по музейным спецхранам. Психо- и фенотип контрразведчика отечественного производства Максимов изучил досконально.

Под «конторского» Иванов не подходил. Разведка? Провинциального шарма пэгэушника в Иванове не наблюдалось. Родных ГРУшных замашек Максимов тоже не увидел. Да и зачем Матоянцу отставной Штирлиц в службе безопасности?

Скорее всего, Василий Васильевич подвязывался на ниве борьбы с экономической преступностью в системе МВД, решил Максимов. После увольнения старые связи не растерял, на рыночной основе поднакопил новые, но их явно не хватило, чтобы вцепиться в Максимова мертвой хваткой. Отсюда и тоска во взоре. Как у пса на коротком поводке.

— Так что там у вас в горах приключилось? Просвети уж, если не секрет.

— Какой там секрет! — Максимов пожал плечами. — Даже в газетах про это писали. Полковник Бердыев, местный батька Махно, устроил очередную бучу. Правительственные войска малость с ним повоевали. Наши официально держали нейтралитет, но «вертушки» послали подолбить по тем и другим. Восток, одним словом.

— А ты в это время раскопки проводил, да? В панамке и с лопаточкой.

— Ну, Бердыев меня в свои планы не посвящал. Когда экспедиция планировалась, клянусь, не знал, что Бердыеву приспичит взбунтовать аборигенов и пойти походом на Душанбе.

— А из Душанбе ты сразу в Париж полетел?

— Работа такая.

— Я и говорю, темная ты личность. — Василий Васильевич достал платок, тщательно промокнул лицо и вытер губы. — Честно скажу, я был против тебя. Да и сейчас не в особом восторге. Хоть ты из профессорской семьи, археологом числишься… В деньгах не нуждаешься, но компромата на тебя по линии МВД вроде бы нет. А свою дочку я бы тебе не доверил, так Матоянцу и заявил.

— А я в родственники не набиваюсь. Ни к вам, ни к Матоянцам.

Иванов указал пальцем на мониторы.

— Это ты им объясни. Уже на твой счет шушукаются, мне доложили. Впрочем, не о том сейчас речь. — Он тяжело вздохнул. — Чем ты глянулся Ашоту Михайловичу, не знаю. Но его слово для меня — закон. Тем более — последнее.

Иванов достал из нагрудного кармана конверт, послал по гладкой столешнице Максимову.

— Ознакомься.

Максимов ногтем отогнул угол конверта. Он оказался не запечатанным.

— А кто ознакомился до меня?

— Я, естественно! — Иванов насупился. — С учетом обстоятельств, так сказать.

Максимов посмотрел ему в глаза. Убрал руку от конверта.

— Значит, мне смысла читать нет. Поверю вам на слово.

— Осторожничаешь?

— С учетом обстоятельств, — с вежливой улыбкой ответил Максимов.

Иванов крепко задумался, лицо сделалось сосредоточенным и злым, как у медведя, выдавливающего из себя «зимнюю пробку» [5] Перед спячкой медведь съедает около 1 кг глины, чтобы закупорить задний проход. Считают, что таким способом он препятствует насекомым и прочим вредителям проникнуть через прямую кишку в желудок, забитый зимним запасом пищи. Весной ему приходится выдавливать из себя кремневый стержень около 15 см длиной. Рев стоит на всю тайгу. .

— По анкете ты — археолог, так? — попробовал поддеть он. — А замашки, как у шпиона.

— Но в личном деле не написано, что я круглый дурак, — парировал Максимов. — Или ваш источник в лампасах не ту папку принес?