Дмитрий Колосов - Воин

В столь же бедственном положении оказались и те корабли, что вышли из бухты, но не успели отойти достаточно далеко в море. Геллеспонтий подхватывал их и нес на утесы Пелиона [214] Пелион — гора в Фессалии. . Напрасно мидяне хватались за весла. Ужасные волны ломали их, словно соломинки. Напрасно моряки пытались ставить парус. Ветер с хрустом переламывал мачту или опрокидывал судно, накрывавшее вопящих людей своей деревянной плотью. Бушующее море несло корабли прямо на огромные утесы. Раздавался грохот и обломки очередной триеры исчезали в водоворотах, закрученных бурей и морем у скалистых откосов Пелиона.

Иных относило в сторону, к мысу Сепиады. Но и здесь не было спасения. Свирепые валы гнали суда на рифы, пронзавшие кедровую плоть подобно каменным мечам. Под ужасающий вой бури моряки боролись с мутно-серой, наполненной грязными обломками и поднятыми со дна водорослями водой и тонули, не в силах совладать с ее дикой мощью.

С неба спустилась тьма. Иссиня-черные тучи пролились дождем, более напоминавшим водяной шквал. Мириады колких струй пронзали воздух, превратив его в кипящее море. Стало трудно дышать, за стеной дождя не было видно даже собственной, вытянутой вперед руки. Рев бури и грохот дождя слились в раздирающий уши визг. Казалось, тысячи морских демонов поднялись из глубин моря и, торжествующе крича, топят избитые волнами корабли.

Те, кому удалось вовремя вытащить свои суда на берег, с ужасом внимали этому дикому разгулу стихии. Многие бегали вдоль кромки бушующих волн, подхватывая выброшенные на берег остатки судов и бездыханные тела товарищей. Но большинство, сознающее суетность подобных усилий, сидели у бортов кораблей, тщетно пытаясь спрятаться от беспощадно секущего дождя.

Ближе к вечеру дождь приутих. Тогда зашевелились маги. Они развели костры и принесли жертву светлоликому Ахурамазде, моля его обуздать взбунтовавшуюся стихию. Однако Ахурамазда не внял этим мольбам, и маги принесли новые жертвы — Митре, Рашну и даже Ариману. Они молились день, и два, и три. Три ужасных дня, наполненных тьмою, воем ветра и грохотом волн. Ночь смешалась с днем, хаос с миропорядком. И ничто, казалось, не могло восстановить утраченной гармонии. Но маги не сдавались. На четвертый день они призвали на помощь демонов, свергнутых Ахурамаздой.

На четвертый день буря утихла.

Когда море успокоилось, а небо обрело голубой цвет, моряки стащили корабли на воду и вышли в море на поиски унесенных бурей. Их взорам предстало страшное зрелище. Морская гладь, насколько хватало глаз, была покрыта обломками судов и трупами. Мертвых тел было так много, что их собирали не один день.

Итог катастрофы у берегов Магнесии был ужасающ. Погибло около четырехсот судов, многие получили серьезные повреждения и требовали ремонта. Лишь ионийцы, карийцы, финикияне, вытащившие суда на берег, а также киликийцы, успевшие выплыть в открытое море, сохранили боеспособность своих эскадр. Египтяне, киприоты, геллеспонтийцы и ликийцы понесли большие потери и не представляли грозной силы, как прежде.

Известие о происшедшем быстро дошло до эллинов. Принеся жертвы Борею и Посейдону, заступничеству которых была приписана эта бескровная для сынов Эллады победа, аттические и пелопоннесские триеры оставили гостеприимные гавани Эвбеи, в которых они пережидали бурю, и поспешно отплыли к Артемиссию, надеясь застать там разбросанные стихией мидийские корабли. Им сопутствовала удача, и они захватили пятнадцать вражеских триер. Это была первая победа над доселе непобедимыми мидянами, и эллины благодарили судьбу.

Но более всех был благодарен ей некто Аминокл, сын Кретина, хозяин прибрежной земли, близ которой терпели крушение мидийские корабли. После бури владения Аминокла оказались сплошь усыпаны добром с погибших судов. Аминокл много дней бродил по берегу, подбирая золотые и серебряные кубки, драгоценное оружие, ящики с денежной казной. Он стал несметно богат, но это странным образом обретенное богатство не сделало его счастливым. Ведь на нем была печать гибели шестидесяти тысяч моряков. Это лишь цифра. Но вдумайтесь — шестьдесят тысяч жизней.

60 000.

И еще одно, оставшееся за рамками большой истории.

Буря у мыса Сепиада помешала мидийскому флоту вовремя прибыть в Малийских залив и поддержать действия армии, штурмующей Фермопилы. Не случись этой бури, быть может, нам осталось неведомо слово Фермопилы. Быть может, мы даже не знали бы слова ЭЛЛАДА.